История армянского народа. Доблестные потомки великого Ноя

«Поэмы армянских трубадуров делятся на две основные категории. Во-первых, сочиненные профессиональными менестрелями, наиболее оригинальные. Их небольшое сходство с персидской поэзией не более чем поверхностно; большинство трубадуров более позднего времени показывают некоторое знакомство с мусульманской народной поэзией, они заимствовали отдельные конструкции и мысленные образы, а также некоторые формы просодии, но сохранили собственную основополагающую индивидуальность. Более того, они обогатили мусульманские народные песни больше, чем обогатились за их счет. Большинство армянских трубадуров также сочиняли песни на тюркском, персидском и курдском языках. Некоторые самые знаменитые исполнители народных курдских и турецких песен были и до сих пор являются армянами, которые, несомненно, привнесли в мусульманскую поэзию долю национального темперамента, а также христианского духа. Среди менестрелей старины, однако, мы не находим никаких признаков подражания какой бы то ни было чужеземной поэзии; единственным источником вдохновения для них была родная, безотчетно воспринимаемая поэзия армянских народных песен.

Вторая категория включает армянские поэмы, написанные на языке и с изяществом трубадуров, хотя их авторами были ученые и писатели, часто принадлежавшие к духовенству.

К этой ветви принадлежит наибольшее число поэм, сохранившихся у нас в основном в виде рукописей. Безусловно, предшественниками этих ученых подражателей были профессиональные трубадуры, но их трудам в письменной форме посчастливилось дойти до наших дней, тогда как спонтанные и оригинальные поэмы уличных певцов до XIV века для нас утеряны, поскольку их не спасли от забвения ни писатели, ни переписчики» (А. Чопанян).

Среди трубадуров, чьи имена нам известны из переводов, наиболее знамениты следующие: Лазарь Себастаци, Керопэ, Шаннес, Саят-Нова, Дживани и – самый своеобразный среди всех – Наапет Кучак, который родился, вероятно, в XV веке и оставил нам длинную серию небольших стихотворений, в основном катренов, большинство из которых представляет собой прелестные песни о любви.

Среди поэтически настроенного духовенства, которое писало стихи в подражание трубадурам, нужно упомянуть Костандина Ерзнкаци, Фрика, Ованеса Тлкуранци, Григориса Ахтамарци, чьи яркие, бодрящие стихи в то же время исполнены истинно высокими мыслями и чувствами.

Приведенный выше короткий обзор наглядно доказывает, что с V по XIV век, вопреки страшным бедствиям и борьбе, которую вели армяне за само свое существование, они никогда не выпадали из мирового научного и литературного движения. В монастырях по-прежнему свобода мысли находила выражение даже среди неописуемых ужасов, царивших за их стенами. В те варварские века весь мир был погружен в смятение, но в западных землях, в Византии, у арабов и персов все же бывали сравнительно долгие периоды спокойствия, каких армяне никогда не знали. Армянский народ, вне всяких сомнений, обладал необычайной силой характера, раз сумел сохранить свою духовность и культуру в самом центре Западной Азии, истинной огненной пещи, которой она оставалась на протяжении Средних веков.

После падения Ани и изгнания последнего государя Новой Армении народ в условиях жесточайшего угнетения отправил своих сыновей поселиться в чужих землях, и эти переселенцы привезли с собой любовь к родному языку и литературе. Так образовались новые центры культуры, в то время как на их порабощенной родине литературное творчество ограничивалось монастырями и немногими привилегированными домами. Однако армянская литература уже принесла обильные плоды, и гонение лишь сделало труды прошлого тем более драгоценными. Вследствие этого армяне видели в своих поэтах и писателях защитников национальной независимости. В результате этого возникло несколько независимых литературных центров, почти не связанных между собой, но все они работали по единым принципам, так что их старания в целом никогда не утрачивали единого характера.

Тем не менее удаленность этих центров друг от друга и различие окружающих условий все же оказали значительное влияние на тенденции их развития.

В Москве и Тбилиси изгнанники ориентировались на дух России, также чувствовалось влияние немецкой литературы, столь распространенное в царской империи. В Константинополе и Смирне с их более высоким уровнем учености, чем на армянской родине, армяне пришли в соприкосновение с европейцами и отличались большей интеллектуальной самостоятельностью, так же обстояло дело в Венеции и Вене и во всех великих западных центрах, где просвещенные умы находили множество возможностей и свободу мысли. В Эчмиадзине и других монастырях Армении литераторы были предоставлены самим себе и в основном питались народным прошлым, не принимая особого участия в общем литературном движении. Во всех вышеупомянутых иностранных центрах главным элементом литературного образования был французский.