Это было время расцвета датского романтизма. В первые годы XIX столетия воодушевленные немецкими мыслителями и собственными авторами прошлого датские художники и писатели отошли от тем классицизма и заново открыли скандинавский фольклор, мифологию викингов и то, что они считали героикой средневековой Дании. В 1802 году Адам Эленшлегер (1779–1850) задал тон своей поэмой «Золотые рога», в которой воспевал «свет Севера, когда рай был на Земле». Три года спустя он опубликовал «Аладдина» по мотивам «Тысячи и одной ночи», а в 1819 году – поэму «Боги Севера», оказавшую значительное влияние на развитие национальной литературы. В это время работали и другие авторы: Бернхард Северин Ингеманн (1789–1862) писал эпические исторические романы, воспевая средневековых королей Дании; такие фольклористы, как Юст Матиас Тиле, вдохновленные братьями Гримм и Вальтером Скоттом, издавали тома народных сказок и легенд, а датские скульпторы, композиторы и художники брали их за основу, развивая тему Севера в своем творчестве. Это был тесный круг: они вместе обедали, собирались на частных читках, концертах и выставках и непременно посещали постановки (зачастую собственные) Королевского театра, где самые выдающиеся из них были удостоены особой милости короля – располагали бесплатными креслами7
.Это мощное течение в культуре страны зародилось как реакция на унижение. Бомбардировка города англичанами была лишь первой из череды политических и территориальных неудач: мощный датский флот, предмет зависти всей Европы, был уничтожен, страна так и не вернула себе былого превосходства на море. В 1814 году Норвегия отошла к Швеции (Шведско-Норвежская уния), и Дания пришла в упадок. Кроме того, сам Копенгаген во многих отношениях пришел в запустение: хотя элита жила в комфортабельных домах и прекрасных поместьях, город (как и многие другие в то время) был разорен и грязен: сточные канавы по улицам, крысы, вдоль старых крепостных валов – трущобы, где ютилась нищета, погрязшая в болезнях, проституции и убожестве.
За исключением Королевского театра, публичная жизнь была незамысловатой. В ресторанах и кафе темно и неуютно, и хотя популярные театры предлагали кукольные представления, хотя были шоу бродячих артистов, карнавалы и тому подобное, буржуазия предпочитала частные развлечения в своих великолепных домах, вдали от уличной грязи. При всей своей героике и сказочности золотой век датской литературы подпитывался скрытой озабоченностью политиков и общества в целом, и сказки, воцарившиеся в искусстве Дании, отчасти объяснялись эскапизмом.
При этом искусство отражало страстное желание развивать добродетели и нравственное начало, свойственные (как утверждалось) датскому национальному характеру; именно они очень явственно отразились в балетах Бурнонвиля. Нигде это не проявилось с такой мощью, как в имевших невероятный авторитет трудах Николая Фредерика Северина Грундтвига (1783–1872) – культовой фигуры, лютеранского священника, прекрасного историка и поэта. Около десяти лет Грундтвиг изучал литературу северных стран и англосаксонскую литературу и мечтал возродить религию и образование на основе достоинств, которые он отметил в языческой мифологии викингов и (после поездки за границу) в английских образовательных учреждениях, поразивших его свободой и духом творчества, что было совершенно не свойственно суровым лютеранским «черным школам» в Дании. Основываясь на идеях немецкого пиетизма, который уже вдохновил датские общины на отход от церковности ради более личной эмоциональной связи с Богом, Грундтвиг в итоге создал сеть массовых сельских «школ для жизни», где учащихся побуждали к участию в дискуссиях и спорах, к личной ответственности и поиску совместного (на свой страх и риск) компромиссного решения. Смысл был в том, чтобы вернуть общинам веру в собственные возможности, отвратить от притупляющих религиозных текстов и высокопарных официальных указов. Грундтвиг хотел предоставить людям методы решения проблем и возможности самоуправления. Его идеи быстро распространились и, несмотря на то что они породили оппозиционные евангелические течения, результатом на долгое время стало создание живой религиозной и гражданской культуры неравнодушных образованных людей.