История балета. Ангелы Аполлона

Выступать было непросто. Балерины столкнулись с дефицитом пуантов (не было клея), трико (не было шелка) и ткани для костюмов, а главное – танцовщиков-мужчин, большинство которых призвали на военную службу. Кейнс, занимавший высокий пост в правительстве, не переставал поддерживать балет и пытался добиться для танцовщиков освобождения от призыва, мотивируя тем, что Россия и Германия освободили своих артистов от военной службы во время Первой мировой войны, и «нам нельзя быть менее цивилизованными, чем они». Но министр труда Эрнест Браун был непреклонен, и в конце концов Кейнс сдался: «Боюсь, он – дикарь». Поэтому с 1941 до 1945 года (с небольшими перерывами) Аштона не было (во время войны он работал за конторским столом в Лондоне), как и большей части мужского состава труппы. Остаться позволили только танцовщику и хореографу Роберту Хелпмену – он был австралийцем. Находчивая Нинетт де Валуа, которая после войны станет кавалером ордена Британской империи, а пресса провозгласит ее «Монтгомери в балете»[61], занялась дисциплиной и подготовкой новых танцовщиков. Театр Сэдлерс-Уэллс стал в тяжелые времена убежищем для бездомных (труппа выступала в других театрах), но на верхних этажах здания де Валуа и ее педагоги делали все возможное, чтобы вырастить пополнение молодых танцовщиков. Это была неравная битва: как только юноши привыкали тянуть носок или осваивали поддержку, как их отправляли на войну. Поэтому, пока Фонтейн и другие балерины труппы повышали мастерство и становились сильнее, уровень мужского исполнительства стремительно падал. Чтобы восстановить его, потребовалось целое поколение³¹.

Восьмого мая 1945 года Уинстон Черчилль объявил о капитуляции Германии. Несколько недель спустя к власти пришло лейбористское правительство и в последующие годы занялось тем, чему положила начало война: социальной политикой. Отныне правительство будет играть ключевую роль в здравоохранении, страховании, трудовой занятости, жилищном строительстве – и искусстве. Народ одержал победу, и теперь правительство должно гарантировать ему заслуженный и честный мир. Хоть и ненадолго, но это был момент национального согласия, и Джон Мейнард Кейнс был решительно настроен обеспечить искусству центральное место. С 1942 года Кейнс был председателем Совета содействия музыке и искусству, который превратился в Совет искусств Великобритании в 1946 году – вскоре после внезапной и безвременной кончины Кейнса. Бескомпромиссный ученый, отвергавший призывы к государственному финансированию любительского искусства, Кейнс настаивал на поддержке исключительно профессионалов, строгие стандарты которых будут обеспечивать возрастающий спрос на «серьезное и утонченное развлечение». В этом проявилась характерная для него дальновидность: он хотел сделать Лондон ни много ни мало культурной столицей Европы³².

Балет был важной частью плана Кейнса. В 1946 году он все сделал для того, чтобы «Сэдлерс-Уэллс балле» стала постоянной труппой Королевского оперного театра Ковент-Гарден[62]. Во время войны театр был превращен в мюзик-холл, но после ряда переговоров, проведенных Кейнсом, к нему вернулось прежнее величие. На торжественном открытии в феврале того же года труппа представила «Спящую красавицу» в постановке де Валуа и Аштона (версия Николая Сергеева по редакции Петипа) с шикарными декорациями и костюмами Оливера Мессела (сшитыми из парашютов, портьер и всего, что удалось разыскать); ведущую партию танцевала Марго Фонтейн. Кейнс говорил: «Мы завершим период перехода к мирной жизни восстановлением этого, так сказать, фрагмента цивилизации». Действительно, спектакль, на который пришла вся королевская семья, премьер-министр Клемент Эттли и кабинет министров в полном составе, был воспринят как метафора пробуждения Британии от ужасов двух мировых войн. Сам Кейнс позднее отмечал в письме к матери: «Многие в глубине души опасались <…> что все изящество и элегантность старого мира навсегда остались в прошлом, и он [спектакль] вызвал необычайное чувство духовного подъема, когда вдруг стало понятно, что, возможно, не все окончательно исчезло»³³.