История безбрачия и холостяков

Некоторые ассоциации, по преимуществу американские, пропагандируют эту идею. Так, например, ассоциация True Love Waits («В ожидании настоящей любви»), основанная в 1993 году при религиозном центре в Нашвилле, пропагандирует идею целомудрия в университетских городках, причем использует современные методы маркетинга — майки, бейсболки, значки с надписью, бьющей точно в цель: «Stop your urgin’ be a virgin» («Перестань возбуждаться, будь девственником»). К этому движению привлекают знаменитых актеров и спортсменов, чтобы у их молодых почитателей сложился образ целомудрия как образец для подражания. Баскетболист Мэджик Джонсон в 1991 году открыто признал, что он ВИЧ-позитивен, а затем присоединился к движению с лозунгом: «The only safe sex is no sex» («Безопасный секс — это отсутствие секса»). Многие другие заокеанские ассоциации проповедуют те же цели. BAVAM (Born-Again Virgins of America — «Заново рожденные девственники Америки») выдает сертификаты девственности, организует дискуссии для девушек, желающих сохранить девственность до брака. Два с половиной миллиона молодых людей состоят в ассоциациях вроде Not Me, Not Now, True Love Waits, Friends First («Не я», «Не сейчас», «В ожидании настоящей любви», «Просто друзья»), где поддерживается стремление к целомудрию. Abstinence Clearinghouse («Сообщество избравших целомудрие») является на сегодняшний день основной ассоциацией, рекламирующей идею целомудрия на собственном сайте www.abstinence.net.

Целомудрие не равнозначно безбрачию, однако в первую очередь оно связано именно с ним, особенно в англосаксонских странах, где словом celibacy обозначены оба понятия. Их ассоциативная связь приобрела даже политическое значение, и все президенты начиная с Рональда Рейгана — и демократы, и республиканцы — включают в предвыборные программы лозунги, связанные с пропагандой воздержания.

Джордж Буш-младший, став президентом, обещал финансировать программы, реализуемые в рамках Закона о юношеской семейной жизни, на уровне 35 миллионов долларов в год. Дотации выдаются школам, университетам и ассоциациям, поддерживающим программу. Однако в борьбе против внебрачной сексуальности Буш переходит иногда к репрессивным мерам. Холостякам, матерям-одиночкам и отцам, отказывающимся содержать детей, затруднен доступ к социальной помощи. Теперь, вопреки идеям прошлого века, брак превратился в средство борьбы с бедностью.

Представление о нравственно чистом безбрачии стало не только пунктом внутренней политики США. В мае 2002 года, во время проходившей в ООН встречи на высшем уровне по проблемам детства, американский министр здравоохранения Томми Томпсон предложил молодежи всего мира следующую модель поведения: «Воздержание — единственный способ избежать заболеваний, передающихся половым путем, преждевременных беременностей, общественных и личных осложнений, связанных с половой жизнью вне брака».[364] А президент Буш, выделив значительную сумму на нужды ассоциаций, которые борются с распространением СПИДа в Африке, попросил, чтобы часть средств пошла на пропаганду целомудрия и супружеской верности.

Было бы слишком просто увидеть в движении «за новое целомудрие» всего лишь американскую моду, связанную с политикой консерватизма. В 2004 году подобное искушение, видимо, испытало и французское правительство, когда система выплат для детей (APJE) была трансформирована в пособия на содержание детей (PAJE), причем из этой системы было исключено пособие одиноким родителям, которое в первую очередь выплачивалось матерям-одиночкам. Хотя реформа главным образом преследовала цель сэкономить бюджетные средства, общественное сознание сблизило ее с американскими консервативными тенденциями, так как вследствие реформы значительно уменьшались пособия одиноким матерям. Возникла полемика, и, чтобы положить ей конец, премьер-министр обещал посвятить проблеме родителей-одиночек конференцию по вопросам семьи, прошедшую в 2005 году. У всех осталось, однако, тягостное впечатление, что на матерей-одиночек попытались наложить взыскание.

Нравственная переоценка безбрачия имеет глубинные основания, о которых пока трудно судить, но одним из парадоксов нашего времени, несомненно, является переосмысление сексуальной революции 1960–1970-х годов. Психологический шок, вызванный появлением СПИДа, существенно повлиял на представления о сексуальной свободе, сложившиеся после войны.

Беспечность поколения, которое впервые за всю историю человечества получило возможность не бояться ни нежелательной беременности, ни венерических болезней, сменилось зрелым и взвешенным отношением к сексуальной жизни; появились новые запреты и новые формы сексуальной активности.