Читаем История безбрачия и холостяков полностью

Несомненно, для некоторых последователей «нового целомудрия» оно связано с нравственными и религиозными запретами, но для множества других оно построено на иных основаниях и не исключает, например, порнографии и мастурбации. Целомудрие для большинства современников вписано в постфеминистский контекст и предполагает в первую очередь перестраивание отношений между мужчинами и женщинами на основе взаимного уважения. Его можно связать с отказом от системы сексуального потребления, продиктованной, по выражению Фуко, «суровой монархией секса». По мнению гинеколога и сексолога доктора Элен Жакмен, современное целомудрие может быть уподоблено отказу от пищи теми, кто протестует против общества потребления.

Таким образом, отказ от брака в наше время бывает вызван разными причинами, и их не следует смешивать между собой. Чаще всего речь идет все-таки о временном, а не пожизненном безбрачии.

География безбрачия

В результатах опроса, опубликованных в 1962 году Пьером Бурдье, этот информант обозначен инициалами ЛА. Ремесленник и сын ремесленника, он родился в 1885 году в городке в Беарне; окончив школу, стал работать в мастерской отца, затем ушел на два года в армию и вернулся домой в 1907 году. Он познакомился с девушкой, уроженкой острова Ре, и решил жениться на ней. Он считал, что она будет хорошей партией в глазах его родителей — у нее было приданое в 10 тысяч франков и имущество. В 1909 году он объявил родителям о своих намерениях. Но его ждало разочарование: родители не согласились на брак. Мы бедные, но гордые. Приданое — это одно дело, а обязательства мужа по отношению к семье — это другое. Он был единственным сыном, предполагалось, что он унаследует мастерскую отца, а значит, жена должна была бы поселиться с ними в доме. «Нам здесь не нужна женщина» — ответ был понятен без разъяснений. Семья небогата, и девушка, пусть и с приданым, станет лишним ртом.

Что оставалось делать ЛА? В те времена родительское разрешение на брак было обязательным. Добиваться своего, поставить ультиматум, уйти из дома? Он даже и не помышлял об этом. Соседи сочли бы, что он нанес неслыханное оскорбление своим родителям. «Они подумали бы, что у нас серьезные размолвки», а выносить семейные проблемы на всеобщее обозрение недопустимо. Он отказался от женитьбы.

Расстроенный молодой человек перестал ходить на танцы, видеться с девушками. «Раньше я любил танцевать, особенно старые танцы: польку, мазурку, вальс…». Теперь он по воскресеньям только ходил играть в карты. «Мы собирались с парнями. Играли в карты. И к полуночи я возвращался домой». Он так и состарился холостяком, был ремесленником, а когда его сестра овдовела, она переехала к нему.[365]

Сельские холостяки — это реальность и XX века. То же самое можно сказать о холостяках пригорода и города. Однако если география традиционного распространения холостой жизни остается более или менее стабильной, то образ жизни деревенского и городского холостяка с наступлением современной цивилизации существенно изменился.

Разумеется, коэффициент заключения браков выше в более богатых областях, а также там, где сохранилась традиционная культура и сильны позиции религии. Несомненно также, что жизнь в больших городах благоприятствует одиночеству. Однако причины, по которым люди не вступают в брак, как и представления о холостой жизни, в каждом конкретном случае могут быть своими.

Важным фактором является бедность, царящая в деревнях и целых районах. Когда наследство слишком мало, чтобы его делить, обычно жертвуют правами младших. В начале XX века в Беарне среди землевладельцев было 28,57 % холостяков, среди сельских работников — 81,81 % и 100 % среди слуг. Один из них, 1898 года рождения, поступивший в услужение в возрасте 10 лет, объясняет без какой-либо горечи, почему он в свое время отказался от намерения жениться: «Если бы я женился, это означало бы повенчать голод с жаждой». Он не получил ничего при разделе имущества, так как был младшим ребенком. Старший унаследовал «хозяйство» (дом, скот, птичий двор). Сестра уехала в город и нанялась горничной. «А я проводил время с парнями, такими же, как я. Мы просиживали ночи в кафе, играли до зари в карты, устраивали маленькие „пирушки“. Чаще всего мы говорили о женщинах, разумеется, всякие гадости. А на следующий день мы злословили по поводу наших ночных собутыльников».[366]

Такое своего рода обязательство младшего из детей оставаться холостым вписывается в общественные представления о структуре семьи, а поэтому переносится достаточно легко. Холостяк знает, что «приносит себя в жертву» семье, и не чувствует себя ни обделенным, ни презираемым. Он занимает свое место в доме и в экономической структуре хозяйства. Он старится рядом с родственниками и не считает себя нахлебником. Рене Базен в 1908 году упоминает таких крестьян, решивших не жениться и готовых выполнять поденную работу, лишь бы ферму не пришлось делить между наследниками.[367]

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Дворцовые перевороты
Дворцовые перевороты

Людей во все времена привлекали жгучие тайны и загадочные истории, да и наши современники, как известно, отдают предпочтение детективам и триллерам. Данное издание "Дворцовые перевороты" может удовлетворить не только любителей истории, но и людей, отдающих предпочтение вышеупомянутым жанрам, так как оно повествует о самых загадочных происшествиях из прошлого, которые повлияли на ход истории и судьбы целых народов и государств. Так, несомненный интерес у читателя вызовет история убийства императора Павла I, в которой есть все: и загадочные предсказания, и заговор в его ближайшем окружении и даже семье, и неожиданный отказ Павла от сопротивления. Расскажет книга и о самой одиозной фигуре в истории Англии – короле Ричарде III, который, вероятно, стал жертвой "черного пиара", существовавшего уже в средневековье. А также не оставит без внимания загадочный Восток: читатель узнает немало интересного из истории Поднебесной империи, как именовали свое государство китайцы.

Мария Павловна Згурская

Культурология / История / Образование и наука
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука