Читаем История безбрачия и холостяков полностью

При этом к XVI веку во Франции повсеместно распространяется римское право, которое еще более чем раньше, ограничивает свободу женщины, передавая ее из подчинения родителям непосредственно в подчинение мужу. Процесс ограничения свободы женщины наметился еще в XIV веке, но в XVI–XVII веках были приняты и сформулированы соответствующие законы. «Наши обычаи поставили женщину в такую зависимость от мужа, что она не может участвовать в сколько-нибудь значимом и общественно полезном деле без его согласия» — такой итог подводит юрисконсульт Потье (1699–1772). Дело доходит до того, что несовершеннолетний муж может распоряжаться совершеннолетней женой![235]

Разумеется, и в Средние века участь женщины была незавидной, и положение обычного права «муж господин над своей женой» действовало вплоть до революции.[236] Однако юридически средневековая женщина обладала некоторой свободой. Перелом произошел в XVI веке, когда были, в частности, переработаны старые законодательные сборники. Так, свод законов Парижа подвергся переработке в 1510 и 1580 годах, и в этих переработках ощутимо заметно как влияние римского права, так и постепенное ограничение прав женщин. Статья 105 (в переработке 233), запрещающая женщине распоряжаться собственным имуществом без согласия мужа, была дополнена в 1580 году положением о том, что любой договор, подписанный женщиной, недействителен. Однако женщина все еще обладала юридическими правами, если ее муж отсутствовал или был признан недееспособным, то есть речь не шла о невозможности женщины как таковой управлять имуществом. Именно это провозгласила классическая эпоха, когда при отсутствии или недееспособности мужа управление имуществом передавалось общественным органам, то есть предполагалось, что женщина от природы «слишком неопытна, слаба и капризна», чтобы распоряжаться имуществом.[237]

Что касается родительской власти, которой подчиняются молодые люди обоего пола, то до переработки законов она прекращалась с наступлением 25-летнего возраста или раньше — при вступлении в брак: «Замужние женщины и женатые мужчины считаются вышедшими из-под родительской опеки».[238] Пересмотр законов продлевает родительскую власть за совершеннолетие. Как считали юристы, законодательно закрепленная родительская власть обеспечивает два разных права: право распоряжаться имуществом и личностью детей до их совершеннолетия, с одной стороны, а с другой стороны, право получать «поддержку и почтение от детей». Это право весьма расплывчато, и действие его прекращается только со смертью родителей.[239] Таким образом, отец мог оказывать моральное давление на дочь, даже если она не зависела от него как потенциальная наследница.

Франция — страна, где не существует общего для всех закона, и местные обычаи могли еще больше ограничить свободу незамужней женщины. На юге власть отца над дочерью признавалась пожизненной. В Нормандии имуществом одинокой девушки распоряжался сеньор, в Брабанте и Льеже муниципальный совет решал, кто именно — муж или отец — будет опекуном вышедшей замуж девушки.[240] Отсюда следовал вывод: если женщина, вступая в брак, не обретает свободу, зачем выходить замуж?

В эпоху Возрождения участь женщины стала более тяжкой, и не только из-за введения романского права. Так, медики Возрождения открыли, что не существует «женского семени», которое, как считалось в Средние века, необходимо, так же как и мужское, для зачатия ребенка. Соответственно, все дискуссии на тему, должна ли женщина испытывать удовольствие от полового акта, прекратились. При этом чуть ранее, к XV веку, церковь смягчилась и перестала видеть в супружестве одно лишь исполнение долга, признав за супругами право испытывать удовольствие в совместной любви.[241] И вот через два поколения тон разговора о половом акте кардинально меняется. В катехизисе Канизия (1565), основанном на решениях Тридентского собора, говорится, что супружеские отношения ни в коей мере не могут быть средством развлечься или выразить любовь супругов друг к другу. Монтень выражается еще яснее: он предпочитает, чтобы жена получала удовольствие любви не от него, а от любовника. Вывод: женщина выходит замуж не для того, чтобы получать удовольствие. Тогда зачем выходить замуж?

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Дворцовые перевороты
Дворцовые перевороты

Людей во все времена привлекали жгучие тайны и загадочные истории, да и наши современники, как известно, отдают предпочтение детективам и триллерам. Данное издание "Дворцовые перевороты" может удовлетворить не только любителей истории, но и людей, отдающих предпочтение вышеупомянутым жанрам, так как оно повествует о самых загадочных происшествиях из прошлого, которые повлияли на ход истории и судьбы целых народов и государств. Так, несомненный интерес у читателя вызовет история убийства императора Павла I, в которой есть все: и загадочные предсказания, и заговор в его ближайшем окружении и даже семье, и неожиданный отказ Павла от сопротивления. Расскажет книга и о самой одиозной фигуре в истории Англии – короле Ричарде III, который, вероятно, стал жертвой "черного пиара", существовавшего уже в средневековье. А также не оставит без внимания загадочный Восток: читатель узнает немало интересного из истории Поднебесной империи, как именовали свое государство китайцы.

Мария Павловна Згурская

Культурология / История / Образование и наука
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука