История древнего мира

Сам Цезарь явно стремился к царской власти. Вероятно, он хотел создать на месте Римской республики монархию эллинистического типа. Вместе с тем диктатор ускорил подготовку к парфянской войне: ему не хватало лавров покорителя Востока (он еще в молодости сравнивал себя с Александром Македонским). Должностные лица были назначены на три года вперед. По Риму ходили слухи, будто Цезарь намерен стать царем, узаконить свой брак с Клеопатрой и перенести столицу в Александрию.

При всем сервилизме в римском обществе зрело недовольство деспотизмом зарвавшегося диктатора. Цезарианский режим опирался на ветеранов, плебс и «новых людей», обязанных своим выдвижением лично Цезарю. Однако со временем даже среди них стали зреть недовольство и страх перед деспотизмом и все возраставшими амбициями диктатора, утратившего чувство меры. Республиканская оппозиция, в которой традиционно задавали тон аристократы, с каждым месяцем росла за счет «новых людей» и постепенно укрепляла свой авторитет и политический потенциал. Такому положению вещей много способствовала и «политика милосердия», проводимая Цезарем. Многие прощенные им помпеянцы потом участвовали в заговорах против него же. Эти заговоры стали возникать начиная с 46 г. до н. э. Последний из них был организован в январе 44 г. до н. э. Роковой заговор, увенчавшийся физическим устранением диктатора, возглавили бывшие помпеянцы Гай Кассий Лонгин и его шурин Марк Юний Брут (племянник и зять Катона Младшего; возможно, незаконный сын Цезаря), которые вовлекли в него более 60 сенаторов.

Цезарь должен был уехать на Восток 18 марта 44 г. до н. э. В Иллирии, Ахайе и Македонии уже были сосредоточены 16 легионов и 10 тысяч всадников. На заседании сената 15 марта сторонники Цезаря намеревались провозгласить его царем (хотя бы по отношению к союзникам и провинциалам; для римлян он оставался диктатором). Чтобы избежать вопиющего поругания основ республиканского строя, заговорщики решили убить Цезаря именно в этот день (мартовские иды). Осуществить кровавый замысел планировалось перед началом заседания сената в курии Помпея, что само по себе было символично.

Об убийстве Цезаря Светоний рассказывает так: «Он сел, и заговорщики окружили его, словно для приветствия. Тотчас Тиллий Цимбр, взявший на себя первую роль, подошел к нему ближе, как будто с просьбой, и когда тот, отказываясь, сделал ему знак подождать, схватил его за тогу выше локтей. Цезарь кричит: "Это уже насилие!" – и тут один Каска, размахнувшись сзади, наносит ему рану пониже горла. Цезарь хватает Каску за руку, прокалывает ее грифелем, пытается вскочить, но второй удар его останавливает. Когда же он увидел, что со всех сторон на него направлены обнаженные кинжалы, он накинул на голову тогу и левой рукой распустил ее складки ниже колен, чтобы пристойнее упасть укрытым до пят; и так он был поражен двадцатью тремя ударами, только при первом испустив не крик даже, а стон, – хотя некоторые и передают, что бросившемуся на него Марку Бруту он сказал: "И ты, дитя мое?"».

Окровавленное тело диктатора упало к подножию статуи Помпея, которую некогда сам Цезарь и велел восстановить. Сенаторы в панике разбежались, заговорщики во главе с Брутом и Кассием укрылись на Капитолии, а в городе воцарились смятение и страх. Некоторое время спустя трое рабов отнесли труп Цезаря в его дом. Так на 56-м году окончил свой жизненный путь этот блестяще одаренный человек, великий полководец и выдающийся государственный деятель, слишком далеко зашедший в откровенном попрании прав своих сограждан, еще не готовых мириться с безграничным деспотизмом и полным отсутствием политической свободы.

Гражданские войны 44–30 гг. до н. э. и падение Республики

Убив Цезаря, заговорщики растерялись. Пока они бездействовали, не зная, что предпринять, цезарианцы оправились от первого потрясения. Начальник конницы Лепид и консул Антоний договорились действовать заодно. Уже 16 марта Лепид во главе отряда легионеров занял форум. Со всех сторон в Рим начали стекаться ветераны и колонисты Цезаря. Антоний в качестве консула 17 марта созвал заседание сената. Заговорщики на него не явились. Страсти были накалены до предела, однако начинать новую гражданскую войну никто не хотел. В итоге по предложению дипломатичного Цицерона был заключен следующий компромисс: Цезарь считался не убитым (!), а «умершим», его убийцы получали амнистию, все решения, назначения и указания покойного диктатора сохраняли законную силу (в этом было заинтересовано абсолютное большинство сенаторов), а сам он удостаивался почетного погребения за государственный счет. Разумеется, рассчитывать на прочность такого соглашения не приходилось.