История джаза: основные стили и выдающиеся исполнители

Успех оркестра Диззи Гиллеспи доказал, что и бибоп может быть интересен широкой публике не только в Америке, но и в Европе, где музыканты гастролировали в 1946—1948 гг. В 1947 г. в знаменитом «Carnegie Hall» с большим успехом прошел исторический концерт, на котором прозвучали «Toccata for Trumpet and Orchestra» Джона Льюиса, сюиты Джорджа Рассела «Cubana Be» и «Cubana Bop», в которых соединились джаз и афрокубинская музыка. Диззи говорил о том, что знает все латиноамериканские ритмы, но не играет их в точности так, как это делают сами латиноамериканцы, он добавляет свои ощущения. Гиллеспи и в дальнейшем использовал в своих произведениях ритмы латиноамериканского джаза. 1946—1950-е гг. были наиболее успешными в карьере Диззи Гиллеспи и его ансамбля.

Диззи Гиллеспи был неистовым популяризатором бибопа, внес значительный вклад в разработку целого ряда джазовых стилей (бибоп, прогрессив, хард-боп, латин-джаз). Джазмен был не только трубачом-виртуозом, мастером скэт-вокала, аранжировщиком, композитором, но и открытым, доброжелательным музыкальным педагогом, который передавал свой опыт другим музыкантам и студентам джазовой школы в Ленноксе. Как-то в итальянской прессе Диззи даже назвали Padre del bop («отец бибопа»), Гиллеспи был исключительным интеллектуалом и при этом редким жизнелюбом, человеком с удивительным чувством юмора. Он казался никогда не унывающим весельчаком, постоянно шутил на сцене, любил розыгрыши клоунаду, какие-то «шуточки» и «примочки». Мог, например, выйти к низко опущенному микрофону на коленях, чем до слез смешил публику. Люди, не знавшие достаточно хорошо Гиллеспи, считали его легкомысленным человеком. И это, как ни странно, вредило ему: многие критики относились к Гиллеспи несерьезно, хотя Диззи оставался ключевой фигурой бибопа, его стержнем. Гиллеспи стал не только музыкальным воплощением стиля бибоп, но и его лицом. Диззи был очень колоритен: носил очки в темной оправе, берет, козлиную бородку. Его визитной карточкой во время игры были надутые, как футбольный мяч, щеки. Хотя он прекрасно мог играть и в самой обычной манере. Его труба была необычным образом загнута вверх. Ходили слухи, что кто-то помял трубу Гиллеспи во время вечеринки в честь дня рождения жены Гиллеспи — Лорейн. В конце концов, Диззи решил, что играть на такой трубе — это тоже фирменный знак. Диззи Гиллеспи ломал стереотипы не только в музыке, но и в сознании музыкантов. К примеру ни в одном мужском оркестре не играли женщины-музыканты, однако Диззи в 1948 г. принял в свой штат великолепную тромбонистку Мелбу Листон (1926—1999). Мелба была блестящей исполнительницей и яркой солисткой. Да и аранжировки, которые делала тромбонистка, выходили не хуже, чем у самого Гиллеспи. После работы у Гиллеспи Листон работала на ниве джазового образования и иногда присоединялась к оркестру Диззи в поездках по странам Ближнего Востока, Азии и Южной Америки (1956). Расширяя диапазон ритмического звучания бэнда, Гиллеспи пригласил в оркестр выдающегося перкуссиониста  Чано Позо (1915—1948), игравшего на конга-барабанах, тем самым восстановив связь между джазом и ритмом Карибских островов, которые так вдохновляли пионеров джаза еще в Новом Орлеане.

Большинство новаторов в музыке как-то не торопятся делиться своими фирменными секретами с коллегами. Гиллеспи, напротив, никогда ничего не скрывал и хотел, чтобы бибоп был доступен всем музыкантам. И все же, несмотря на захватывающее шоу, сердцем которого был неутомимый Гиллеспи, бибоп не мог снискать такой популярности, какую имел свинг, широкая публика не смогла его оценить. Постепенно бибоп переходил в ранг элитарного искусства. Даже музыканты далеко не все понимали боперов. И, конечно же, эта музыка, наделенная нервозностью, стремительными темпами и частой сменой гармоний, совсем не годилась для танцев…