История философии. Средние века

Оккам отвергал подобное объяснение «вынужденного движения». Предположим, что в одно и то же время два лучника стреляют друг в друга, так что их стрелы встречаются в полете. Нелепо было бы предполагать, что один и тот же воздух движется в противоположных направлениях. Будет вполне уместно заметить, что двигающееся тело движется просто потому, что находится в движении. Наверное, можно удовлетворительно объяснить прекращение движения камня, однако само движение так объяснить не удается.

Ведущие физики XIV века соглашались с мнением Оккама, отвергнувшего аристотелевскую теорию; правда, его собственное объяснение метательного движения казалось им вовсе и не объяснением. Они предпочитали теорию, выдвинутую в VI веке Филопоном и поддержанную в XIII веке францисканцем Пьером Жаном Ольви[305]. Согласно этой теории, движущая сила сообщает брошенному снаряду свою энергию, называемую impetus (Ольви говорил об «импульсе»), в том смысле, что брошенный снаряд продолжает двигаться до тех пор, пока движущая сила превосходит сопротивление воздуха и естественную тяжесть брошенного снаряда. Конечно, от такого рода теорий Оккам стремился уклониться, поскольку в ней была представлена некоторого рода сущность, в то время как сущности он намеревался исключить вообще. Со своей стороны приверженцы теории импульса ощущали необходимость классифицировать импульсы в соответствии с аристотелевской теорией категорий или praedicamenta. Альберт Саксонский утверждал, что дать ответ на поставленный вопрос – дело метафизики, хотя сам считал, что импульс следовало бы интерпретировать как некое качество.

Теория импульса была принята целым рядом мыслителей, в том числе Буриданом, Альбертом Саксонским, Марсилием Ингенским и Николаем Орезомом. Буридан заметил, что аристотелевская теория движения не в состоянии объяснить движение вращающегося волчка, в то время как теория импульса легко может это сделать. Кроме того, Альберт Саксонский пытался дать объяснение гравитации. Он провел различие между центром тяжести физического тела и центром его объема, отстаивая положение, что эти два центра не обязательно совпадают. То, что в действительности является центром всего мира, является центром тяжести земли; в то время как стремление каждого тела, обладающего весом, объединить свой центр тяжести с центром мира, в сущности, и является тяготением или гравитацией.

Теория импульса получила распространение. Так, например, Буридан считал, что, если полагать Бога силой, задавшей первоначальный толчок всем телам при сотворении, не требуется иного объяснения их движения, поскольку в этом случае невозможно никакого противодействия. При этом нет никакой необходимости полагать, что в их состав входит некий особый элемент; а также постулировать существование разумных потенций или ангелов, приводящих их в движение. Иначе говоря, объяснение движений небесных тел, в сущности, точно такое же, как объяснение движений на земле. Правда, эта теория предлагалась Буриданом в качестве гипотезы, – при этом он говорил, что ему хотелось бы знать, что думают богословы по этому поводу. Тем не менее, она имела значительный успех и даже вызывала одобрение у таких мыслителей, как Альберт Саксонский, Марсилий Ингенский и Николай Орезм. Несомненно, эта теория прокладывала путь механистическому воззрению на мир, которой мир представляется системой движущихся тел, причем и движение и энергия передаются от одного тела к другому.

Одним из наиболее замечательных ученых Парижа считался Николай Орезм (ум. в 1382 г.). Скорее всего, он поступил в Наваррский колледж Парижского университета в 1348 году. К 1356 году он уже успел стать преподавателем колледжа; пробыв некоторое время в должности личного учителя будущего короля Карла V, он затем продвинулся по лестнице церковной иерархии, став в 1377 году епископом Лизьё. Им были написаны комментарии к сочинениям Аристотеля – «Этике», «Политике», «Экономике» и «О небе», вопросы к некоторым другим сочинениям Аристотеля, ряд трактатов, посвященных математике, динамике и критике астрологии. Кроме всего прочего, он писал и на богословские темы, правда, его комментарии к «Сентенциям» утеряны.