История философии. Средние века

В эпоху античности иудаизм явил миру такого выдающегося мыслителя, как Филон Александрийский (около 20 г. до P. X. – 40 г. P. X.), в своем творчестве пытавшегося показать, что по своему существу греческую философию можно совместить с иудейской религиозной традицией. В своей интерпретации Библии он не раз прибегал к определенной образности или аллегориям. Вне всякого сомнения, он был верующим евреем, твердо убежденным в том, что религиозности нечего опасаться подлинной философии. Для него самого подлинная философия основывается на платонической традиции[152]. Так, в своем учении о божественном Логосе он признает последний промежуточной субстанцией между Богом и миром, «местом» вечных архетипов или идей. Однако теория Логоса у Филона, в которой соединялись идеи платонизма и стоицизма, адаптирована к достаточно туманному учению о божественной мудрости, в том виде, как оно излагалось в Ветхом Завете, или, по крайней мере, к иудейскому учению об ангелах, если его интерпретировать соответствующим образом. Однако эта проблема заключалась не столько в толковании Священного Писания с целью приспособить к нему платонические и стоические теории. Для того чтобы не упускать из виду Закон Моисея, Филону необходимо было найти место для пророческих откровений в своей теории познания. И греческие представления об исторических циклах необходимо было трансформировать в том направлении, в каком история в своем необратимом движении представлялась движимой Логосом божественной мудростью для достижения цели построения всемирного, разумно устроенного и управляемого общества.

Правда, на первый взгляд кажется, что идеи Филона имели большее значение в христианских, нежели в еврейских кругах. Во всяком случае, в ближайшее после смерти Филона время не было заметных признаков движения еврейской философской мысли, она вновь пробудилась уже в исламском мире. В начальную эпоху существования ислама евреи стали не только состоятельной, но и влиятельной частью населения. В качестве врачей они могли на равных соперничать с мусульманами. Еврейская община не знала особых ограничений в совершенствовании своих знаний. Более того, развитие философии в среде последователей ислама не может быть в полной мере рассмотрено вне вносимого евреями вклада, стимулировавшего ее развитие. В основании обеих религий находилась вера в единого Бога и в божественное откровение. Поэтому если философия оказалась способной к сосуществованию с Кораном, то почему она так же не могла находиться в гармонии с Ветхим Заветом? Так как евреи не были отверженными в исламском обществе и даже в определенной степени его членами, то было вполне естественным, что исламская мысль оказывала влияние, ощущавшееся в еврейских интеллектуальных кругах.

В первой половине X века мы уже можем обнаружить еврейского мыслителя Саадиа бен Иосифа (882–942), развивавшего философские идеи в границах богословия, возможно под влиянием исламских мутазилитов. Родившись в Египте, Саадиа молодым человеком покидает страну; а в 928 году он уже становится во главе академии раввинов в Суре, в Вавилонии. Он перевел на арабский язык Ветхий Завет и прокомментировал несколько талмудических трактатов, кроме того, написал ряд самостоятельных юридических трудов. Его главная философская работа – «Книга доверия и выбора», которую можно охарактеризовать как опыт философской апологетики пополам с еврейской религией.

В самом начале своей книги Саадиа рассуждает об источниках человеческого знания. Этими источниками, по его мнению, являются чувства, разум (рассматриваемый как различающий самоочевидные истинные предположения), умозаключение и достоверное доказательство или свидетельство. Затем Саадиа доказывает, что знание проистекает из первых трех источников – чувственного опыта, рассудка и умозаключения, они находятся в гармонии с четвертым источником – свидетельством, когда последнее понимается как открываемая истина. Так, например, в Библии говорится о Боге как о Творце. И это письменное свидетельство находится в согласии с человеческим разумом. Если человеческий разум на правильном пути, то ему очевидно, что мир не мог существовать извечно, и поэтому его должны были создать. Если же мир существовал вечно, то должен был пройти бесконечный период времени, перед тем как достиг настоящего момента, что невозможно. Другими словами, в представлении Саадиа наглядная демонстрация существования Бога понимается как предполагаемая демонстрация невозможности вечного существования мира[153].