История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 4: философия XX в.

Но продолжались и споры между католическими авторами по вопросу о том, какую роль сыграли церковь и религиозная мысль в развитии европейского гуманизма. Мыслители-традиционалисты старались, соблюдая “чистоту” католической доктрины, подчеркнуть уникальность именно христианского гуманизма. Маритен же стремился “интегрировать” именно изначальные религиозные, как он полагал, основания (“трансцендентные основания”) и многоразличные феномены европейского гуманизма. Вместе с тем, он отмечал, что интеграция не предполагает некритического отношения к традициям гуманистической мысли и культуры. Маритен высоко оценивал реабилитацию личностного начала, “естественных законов” в жизнедеятельности человека, как они были заданы гуманистической культурой со времени Ренессанса. Но откровенный индивидуализм и “антропоцентризм” европейского гуманизма Маритен объявил неприемлемыми. Главное было в том, что светский, т.е. “антропоцентрический гуманизм”, смещал акценты — о “трансцендентных основаниях” забывали или принижали их; на первый план выступали наука, техника, которым придавалось самостоятельное значение. На начальном этапе развития антропоцентризма, в XVI — XVII вв. начался, а на втором этапе, в XVIII — XIX столетиях, завершился процесс оттеснения на задний план или перечеркивания религиозных оснований европейского гуманизма. Плата за это — всесторонний кризис, который в XX в. (в третьем периоде развития истории нового времени) охватил бытие и культуру человечества. Выход Маритен видел в утверждении теоцентрического гуманизма.

Маритен призывал современников и потомков глубоко, ответственно осмыслить разрушительные последствия гуманизма без Бога и с помощью специальных мер терпеливо двигаться к “интегральному гуманизму”, восстанавливая или вновь закладывая “трансцендентные основания” жизни и культуры¹⁴. Он призывал преодолеть “злопамятство против христианского мира”, которое связано с противоречиями христианской истории, а не с самим христианским идеалом¹⁵.

Концепция интегрального гуманизма Маритена органично вплетена в ткань более широкого религиозно-философского видения культуры и целостной философии истории. Культура понимается как одна из вершин, достигаемых человеком на пути его совершенствования. Творческая деятельность, воплощающаяся в творении культуры, носит на себе отпечаток “трансценденталий божественного бытия — Истины, Красоты и Блага”¹⁶.

Как отмечают исследователи, Маритен был одним из первых неотомистских авторов, осознавших “необходимость поворота к реалиям культурно-исторического мира. При этом, на его взгляд, необходимо было избежать крайностей, представленных протестантской либеральной теологией, растворившей “сакральное” в феномене мирской истории, и неортодоксального бартианства, утверждавшего полную несоизмеримость Бога и культуры. Для осуществления намеченной программы Маритену пришлось не только прислушаться к голосам представителей светской мысли Запада, но и внимательно отнестись к философии тех представителей католического модернизма, чья социокультурная ангажированность вызывала его симпатии. Так сложился его плодотворный контакт с Э. Мунье и другими деятелями персоналистского движения. Нельзя не учитывать и того влияния, которое оказало на динамику становления его взглядов общение с Н. А. Бердяевым, предложившим оригинальный вариант христианско-гуманистического видения истории»¹⁷.

Одним из важных элементов гуманистической доктрины Маритена явилась ее антифашистская направленность. Фашизм точно анализировался Маритеном как деградация культуры, цивилизации европейского человечества, как тяжкая плата и кара за присущую им противоречивость, двойственность, внутреннюю надломленность¹⁸.

В своей антифашистской борьбе Ж. Маритен был не одинок. К чести многих религиозных институтов и наиболее известных религиозных мыслителей надо отметить, что они мужественно и достойно пронесли ценности христианства через исторические испытания 30 — 40-х годов. В фашистской Германии мощный удар национал-социализма приняло на себя католичество. Примером того, как католические мыслители боролись с фашизмом, может служить деятельность в 30 —40-х годах католического философа и писателя-публициста (итальянца по происхождению, жившего и работавшего в Германии) Романо Гвардини (1885—1968), который вообще представляет интерес как оригинальный мыслитель. (Об антифашистской деятельности протестантских мыслителей будет сказано в разделе, посвященном философии протестантизма.)