История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Когда в указанное время рекруты собрались в городе, то полковнику Каульбарсу, во главе нескольких городских стражников, пришлось силой привести их к месту отправки. Заметив, что принимаются серьезные меры, никто не подумал проявить сопротивления. Рядом с кораблем, на котором они должны были отправиться, стояло, для обуздания их, вооруженное судно, обязанное во время перевозки сопровождать их в Финляндию.

Русский драгун

К 1 июня вся русская армия гр. Ласси была в сборе. Ее решили двинуть по дороге, ближайшей к Финскому заливу, чтобы не терять связи с нашими галерами, доставлявшими большую часть продовольствия. — Армия находилась в хорошем состоянии, чем воспользовались, чтобы, как бы случайно, показать ее шведскому офицеру, ехавшему в Москву (в начале июня) с предложением мира: войска продефилировали перед ним по мосту, при выходе из одного лагеря. Армия двигалась к Фридрихсгаму. 25-тысячный корпус Ласси шел по берегу, «не видя в глаза ни одного неприятеля» (ген.-м. Завалишин), а заливом следовала шхерная флотилия с 10 тысячным десантом. 13 июня армия подошла к Секкиярви; здесь начиналась неприятельская территория. Деревни были выжжены зимой отрядами наших гусар и казаков, дабы лишить шведские войска средств пропитания и убежища. Жители со своим скарбом удалились внутрь страны. По словам Тибурциуса, казаки во время своих набегов проявляли большую жестокость; они отрезали у своих жертв носы и уши, жгли солому на их груди, не щадили ни женщин, ни детей.

24-го июня шведы без боя покинули чрезвычайно выгодную для них позицию при Мендолаксском (Mendolaks) дефиле. Правая сторона окопов упиралась в море, а левая — в большое озеро. Поперек Мендолаксской долины протекала речка; мост шведы сломали и устроили большую засеку. Ласси решился напасть на окопы, и отряд Левашева предпринял боковое движение к засеке, но на позиции уже никого не оказалось.

Мендолакс нужно было брать с фронта, а между тем узкий подход к нему допускал прохождение в ряд не более 20 человек. Фреберг, вместо проявления стойкости воина, принялся строить гадательные предположения о том, что быть может русские от пленных узнали о величине его отряда и решили обойти просеку, а почему отстаивание позиции ни к чему не послужит, и на этом шатком основании полковник приказал отступить, не произведя ни одного мушкетного выстрела.

Трусливый и бездарный полковник Фреберг покинул позицию, вопреки всем приказаниям, хотя имел в своем распоряжении 2.000 человек. Русские войска расположились лагерем в неприятельском ретраншаменте. Чем более наш фельдмаршал рассматривал положение и укрепление этого поста, тем более удивлялся, что шведы покинули его без боя. Об этой позиции можно судить по следующему рассказу Манштейна. Он говорит, «что из любопытства послали несколько гренадер, дабы они вошли с фронта на ретраншемент; они употребили более часа времени на то, чтобы взобраться на верх бруствера. Легко себе представить, что случилось бы, если б их встретили сильным пушечным и ружейным огнем». Боковые скалы, речка на дне оврага перед позицией, болото, покрытое лесом и заполнявшее овраг, срубленные деревья, образовавшие непроходимый валежник — все это вывело бы из строя огромное число людей. «Где-же, наконец, защищаться — восклицали здравомыслящие шведы, — если уж Мендолакс оставлен»? Но шведы сдали позицию без боя... Такое малодушие неприятеля чрезвычайно ободрило русские войска, которые теперь только и просили, чтобы их скорее свели со шведами.

Фузилер артиллерийского полка

Граф Ласси в реляции своей (от 25 июня) доносил Императрице, между прочим, что место было укреплено, «засекой с постановлением пушек». В «консилии» видели, что «быть с неприятелем не малому делу». Решили, «призвав Бога в помощь, оную атаковать». Генерал Левашев получил приказание идти со стороны, а Ласси хотел следовать большой дорогой. Партия донесла, что «неприятель в засеке не имеется», что он «знатно оной ночью ретировался в город». «Если-б неприятель заподлинно оную оборонять вознамерился, хотя с тремя тысячи человек немалому быть у нас сражению и в людях не без убытка».

Шведы ошибочно считали нашу армию в 50-60 тысяч человек. «Сей порок немалый для генерала, — писал А. И. Бибиков, — когда он и силы стоящего против него неприятеля не знает, особливо в собственной своей земле, где каждый крестьянин служит ему шпионом». Фельдмаршал Ласси никогда не располагал и 30 тысячами человек.