История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Неровная местность от Выборга до Фридрихсгама благоприятствовала шведам, здесь пролегала только одна дорога, по которой русская армия принуждена была следовать, и с которой нельзя было своротить ни направо, ни налево; на пространстве пяти, а редко десяти, верст протекала река, через которую надлежало строить мосты; здесь не помогла бы никакая воинская хитрость, здесь сама земля представляла крепость, имеющую почти бесчисленные наружные укрепления, кои одно за другим надлежало брать приступом, и где корпус в 10.000 человек, действующий оборонительно, и «коего главный командир, зная военные шиканства», в состоянии был, если не совсем истребить армию, простирающуюся от 30 до 40 тысяч человек, то по крайней мере привести ее в совершенное бездействие.

Дорога от Выборга до Фридрихсгама «такого состояния, что если бы неприятель при всех гористых местах и переправах через малые речки, восхотел наблюдать свою должность, то бы по крайней мере прежде шести недель невозможно бы было и дойти до Фридрихсгама, да и то может быть с потерянием половины армии. Один проход сквозь засеку у Мендолакса, которая занята была 2.000 человек, стоил бы армии по меньшей мере тысяч 6 лучших людей». «Но шведы сами облегчили сии трудности».

Так рассуждали русские участники похода. В полном согласии с их воззрениями находится мнение шведа, командовавшего ротой, графа Хорда. Финляндия — писал он — не может много вмещать войска на одном месте; но положение местности имеет то преимущество, что не особенно много людей требуется тут для его защиты; стоит только захотеть; и, если не покидать, как это делали мы, все позиции одну за другой, за недостатком опытности, искусства или доброй воли, то здесь нечего опасаться быть обойденным .

Некоторые исследователи этой войны (как напр. ген.-м. Завалишин) склонны приписать действия шведов тому паническому ужасу, который охватил их после Вильманстрандского сражения.

16 июня Левенгаупт созвал на военный совет всех начальников. Только Будденброк, Буске (Bouspuet) и полковник Вреде держались того мнения, что необходимо отстаивать Фридрихсгам с его артиллерией и магазинами, в противном случае в руках русских он сделается опасным пунктом. Большинство, напротив, заявило, что эта крепость не имеет никакого значения, и что не следует подвергать армию опасности из-за каких-нибудь нескольких орудий. Многие имели в виду выиграть время; они все еще наивно продолжали верить в возможность изменения положения Швеции путем переговоров. Тот же расчет, который в марте заставил начальников послать полковника Лагеркранца в Москву, побуждал их теперь возлагать надежды на предстоящий риксдаг и на избрание им наследника престола.

Генерал-майор барон Дидрон предлагал отступление, вследствие несогласия, наблюдавшегося в армии. «Финны недовольны — говорил он; —нельзя рисковать действием, в котором они могут сложить оружие и бросить нас на произвол судьбы; мы должны будем тогда сдаться в плен, а это явится уже позором для всех нас».

Левенгаупт был прав, заявив в своем особом мнении на военном совете (16 июня 1742): «Если Фридрихсгам будет оставлен, мы лишимся всякой возможности воспользоваться благоприятными обстоятельствами, для заключения почетного и выгодного мира».

И, тем не менее, Левенгаупт покинул крепость... Левенгаупт был человек неудачи. Всех он подозревал, и ему казалось, что все предадут его, если он начнет действовать.

26-го Июня русская армия приблизилась к Фридрихсгаму. Для осады его потребовалась крупная артиллерия, и так как ее при армии не было, то сейчас же было отряжено несколько галер в Выборг за 6-18 фунт. орудиями и двумя мортирами.