История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

О службе в шведском флоте много говорить не приходится. Она достаточно характеризуется следующими фактами. — Голландское судно, шедшее в Петербург, было взято (в октябре) призом, и поставлено среди шведского флота, со стражей из 6 человек при одном унтер-офицере. Ночью шкипер судна запер стражу в трюм, поднял якорь и паруса и ушел в Данциг, где, находясь уже на полной свободе, спустил шведов на берег.

В то время, когда лагерь расположен был (16 июня 1742 г.) в Кюменьгороде, Левенгаупт написал четыре письма к адмиралу Cronhawn’y, который с 6 кораблями стоял около Гельсингфорса, с приказанием явиться к нему, в Кюменьгород, но Cronhawn не изволил исполнить требования главнокомандующего.

Русские суда стояли между островами Соммарэ и Лавансари; с приближением шведских судов они уходили в более тесные воды, и шведы никогда не дерзали проникнуть туда без лоцманов. Нечто подобное происходило и с русскими. Они приближались иногда к форпостам шведского галерного флота у Курсамо, но при первых же выстрелах уходили обратно. В июле, во время общего отступления шведской армии, Шёшерна заявил о своем намерении передвинуть весь флот к Ганге. — На полученное от адмирала приказание, начальники эскадр ответили: так как берега теперь находятся в руках неприятеля, то они при первом попутном ветре должны отступить. Военный совет, которому были сообщены эти ответы, не усмотрел в них ничего неожиданного. Оправдание находили в тех болезнях, которые косили экипаж: нужно было отступить, пока имелось достаточно людей для быстрого поднятия якорей.

Между тем, Шёшерна узнал, что 15 судов русской эскадры сейчас же заняли прежнюю шведскую стоянку у острова Аспэ и, по-видимому, намеревалась идти к Ревелю. Шведы стали бояться, что русский флот оттуда захватит Гельсингфорсскую гавань, вместе с магазинами, и таким образом очутится между шведским военным флотом, находившимся у Ганге, и их галерами, стоявшими у Пелинге. При таком условии шведы имели бы перед собой значительный флот России, а в тылу — идущую вдоль берега галерную эскадру. Опасаясь подобного маневра, большинство государственного совета 16 июля одобрило спешную отправку как армии, так и галер к Гельсингфорсу.

Фактически галерная эскадра оказалась плохо защищенной в Гельсингфорсе, почему Левенгаупт, несколько дней спустя, предложил Шёшерне прислать большой флот для её защиты, но получил ответ, что по случаю множества больных не в состоянии тронуться с места.

С уходом флота из Аспэ правый фланг шведской армии, стоявшей у Абборфорса, оказался таким образом открытым.

«Скоропостижное» отступление шведской армии привело русских в недоумение; последние стали строить предположения о том, что шведы имели какое-либо «злое намерение». Носились слухи, что генерал Левенгаупт собирался в Гельсингфорсе всю свою армию «амбаркировать» на корабли и галеры. Для чего? По уверению одних для того, чтобы переправиться в Швецию, по догадкам других — чтобы произвести высадку в Ингерманландии, Эстляндии и Лифляндии, «для учинения отмездия» потерянного. Всех поражало оставление без боя столь крепких позиций, на которых с половиной шведских сил надолго можно было остановить всю русскую армию. Очевидно, — думали русские, — это делается с какой-либо затаенной мыслью. Когда при нашем дворе родилось опасение, что Левенгаупт на судах переправит свою армию на южный берег Финского залива, надежду спасения столицы стали возлагать на флот. Мишуков, верный своей тактике, созвал опять совет, который не спеша постановил, что «ежели неприятельский флот будет под силу, тогда, учиня генеральный консилиум, над оным всякие поиски чинить». Но «пока советовались и потом служили вероятно попутственный молебен, ветер зашел и сделался противный», — пишет наш морской историк Ал. Соколов. Силы русских на море оказались равными шведским, но помня слова инструкции, — предписывавшей бой только тогда, когда неприятель будет третьей частью меньше, — Мишуков уклонился от сражения. Не искали его и шведы.

Вскоре Мишуков вновь созывает консилиум флагманов и капитанов, который решил: так как «по ордеру генерал-фельдмаршала велено о движении неприятельского флота иметь крепкое смотрение недреманным оком, — а понеже по то время, подлинно и аккуратно о числе и величестве шведского флота известия еще не имеется, — то наперед послать три корабля и велеть им осмотреть неприятельский флот, как возможно аккуратнее».

Флот проследовал вперед несколько по направлению к Гельсингфорсу. На одном корабле ломается бизань-мачта. Корабли стали на якорь, и Мишуков доносит: «а как получим благополучный ветер и погоду, то для осмотра неприятельского флота к Гангуту пойдем, ежели усмотря будет под силу, то поиски чинить будем».