История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Подполковник граф Васаборг из того же Валдая обратился с письмом (от 21 ноября 1741 г.) к гр. Ласси и указывает на то, что пленным пришлось 6 недель остановиться на одном месте, вследствие большего скопления больных, причем три и четыре офицера жили вместе с конвойным, крестьянином и его малолетними детьми, таким образом в одном помещении сосредоточивалось всего от 10 до 15 человек. В виду этого он просил графа Ласси похлопотать, дабы офицеров отделяли от солдат, и чтобы новые конвойные проявляли менее строгости. По докладе графа Ласси этих обстоятельств Императрице, последовал указ от 1 декабря 1741 г., повелевший избегать всяких беспорядков при перевозке пленных. Офицерам разрешено было ранее других отправиться в Москву; воспрещалось оскорблять их; в пути надлежало оказывать им хороший уход и отводить приличные помещения. Граф Васаборг содержался сперва очень хорошо в Петербурге; но он позволил себе дерзкие суждения о правительстве и русском народе, почему его выслали из столицы.

Пленные финляндцы были распределены главным образом в Москве, её окрестностях, а также в Коломне и Серпухове. По поручительствам пленным разрешалось свободно проживать и служить у частных лиц и определяться на казенные работы.

Правительство имело в виду настолько смягчить участь пленных, чтобы побудить их к добровольному поступлению на службу в России. — Отношением от 15 сентября 1741 г. Правительствующий Сенат был уведомлен, что в среде пленных некоторые выразили уже желание определиться на службу Императрицы. Такие лица немедленно выделялись из числа прочих пленных, причем им выдавалось по одному и даже по два рубля, сверх установленных суточных, «дабы прочие, при виде того, также соблазнялись к поступлению на службу». Изъявивших согласие отправляли в самые дальние полки, исключая расположенных на границе Турции и Полыни, и Остзейской команды.

Правительство, охотно принимая на службу финляндцев и возвращая офицерам и солдатам шпаги, не прибегало ни к каким принудительным мерам. Напротив, даже до окончания войны, оно разрешало желающим возвращение на родину и приказало немедленно отправлять их по месту жительства, в сопровождении охраны.

Когда первоначально (18 окт. 1742 г.) в Сенате возник вопрос об увольнении пленных финляндцев, то постановлено было предварительно осведомляться через генералитет в Финляндии, «подлинно-ли они тех мест, как в сказках их показано»; но такие справки требовали много времени, а между тем, «по рассуждении» Того же Сената, выдачей им денег и провианта, «наносился напрасной казенной убыток», а посему Сенат приказал «всех шведских пленных финских жителей», офицеров и солдат, и «прочих военных чинов людей», которые службы её Императорского Величества принять не пожелают, также «чухон и крестьян мужеска и женска пола», отпускать в Финляндию «с надлежащим в провожании конвоем», «который от города до города давать от Губернских и Воеводских Канцелярий», предоставлять им ямские подводы и прогонные деньги из Штатс-Конторы. Все это делалось на том основании, что жители, находившиеся в Финляндии и перешедшие в русское подданство, «при прежних своих жилищах находятся», а потому было бы несправедливо лишать пленных права вернуться на родину в свои дома.

Естественная предосторожность побуждала правительство брать с каждого отпускаемого обязательство, — с угрозой при нарушении его лишиться жизни, — не сражаться в течение текущей кампании против русских. Распоряжения относительно освобождения пленных были отправлены 8 декабря 1742 г. генералу Кейту. В этом объявлении говорилось, «что все шведские пленные, указавшие на свое финляндское происхождение» и желающие возвратиться на родину, могут быть отправляемы в Финляндию, хотя бы они и не изъявили желания поступить на службу её Величества, но выразили лишь готовность принять присягу верности. Принятие присяги являлось обязательным. Конвой сопровождал пленных до границы у Вильманстранда. Иные воспользовались разрешением правительства и возвратились домой, иные остались в России.

Согласно «со второго на десять» артикула мирного трактата в Або (7 авг. 1743 г.), военнопленные могли «без всякого выкупа» отправиться на родину. До границы они имели право пользоваться «безденежно» подводами. Это же правило распространялось и на всех «во время сей войны в здешнем Великом Княжестве (Финляндии) навербованных и взятых людей», которые теперь могли «без помешательства» или остаться, или отправиться домой.