История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Граф Ласси, держался того мнения, что просьбы финских солдат, офицеров, а также вдов лиц, погибших на войне, нет надобности удовлетворять, так как коронные бостели определялись вместо жалованья тем, которые состояли на действительной службе. Доход с бостелей надлежало собирать в казну, а вдовам, в их крайней бедности, помочь лишь в виде милости её Императорского Величества.

Сдержать воинской дисциплиной ни в мирное, ни в военное время всех конечно невозможно. Нарушения закона всегда бывали и неизбежно будут. Случаи грубых выходок наблюдались, разумеется, и во время нахождения русских в Финляндии. На Аланде русские солдаты, ограбив лодку с товарами, потопили находившихся в ней 8 или 10 человек. Но русские власти не были склонны мирволить подобным злодеям и двое из них сейчас же были повешены: один на мачте судна, дабы шведы узнали, что преступление не осталось безнаказанным, а другой— на месте совершения преступления. Остальные подверглись менее строгим взысканиям. Вообще же случаев русского произвола было немного и потому вполне можно доверить заявлению Тавастгусского губернатора (от 3 окт. 1743 г.), гласившему, что «произвол русских не был слишком тяжел». Все показывало, что наше правительство особенно похвальным образом заботилось о заживлении ран, причиненных войной.

Ласси рекомендовал «наикрепчайше подтвердить» русским войскам в Финляндии, что местным обывателям ни разорения, ни обид чинить не будут, «дабы чрез то не подать случаю тем обывателям к уходу в Швецию», а датчанам и прочим земским правителям подтверждалось, чтобы они, «кроме положенных доходов, взяток и прочего излишнего не брали, чрез чтоб те обыватели не могли напрасно приведены быть к пущему разорению».

Наиболее пострадала та местность, по которой совершались многочисленные передвижения шведских и русских войск, т. е. побережная полоса; оккупация же в западных губерниях миновала без особого вреда. 9 мая, между прочим, объявлено при пароле «о нечинении от солдат отнюдь во время следования в шхерах обывателям обид и разорений под опасением немалого штрафа».

При пароле 14 июня 1743 года было приказано, «чтоб, по силе именного блаженные и вечно достойные памяти Государя Императора Петра Великого указа, во время с шведами войны, под смертной казнью, кирок разорять, а паче жечь, отнюдь никто не дерзал, под опасением по оному смертной казни». Неоднократно приказывалось и подтверждалось «накрепко, чтоб в бытность в пути обывателям никаких обид и разорения отнюдь чинено не было, под опасением жесточайшего штрафа».

В октябре 1742 г. русское правительство приняло меры, чтобы купцы, «отправлявшиеся из Петербурга в Выборг и далее» (в Финляндию) при проезде, как водой, по шхерам, так сухим путем, «тамошним обывателям никаких обид не чинили и безденежно у них ничего не брали».

В ноябре того же года последовал указ об осмотре на брандвахтах «маркитентеров» и других проезжающих, «не имеют ли они от жительствующих на берегу Лифском и на островах Финлянских мужиков чего пограбленнаго».

Императрица предписала Кейту наблюсти за тем, чтобы со стороны войск не причинялось населению какой-либо несправедливости.

Указ Елизаветы Петровны от 10 ноября 1742 г. предписывает Кейту соблюдать особую гуманность. «Если вы заметите, — говорится в этом замечательном акте, — или до вас дойдет сведение, что кто-либо из жителей известной местности, очутившись под вашей властью, проявит неприязнь или непослушание, вам надлежит всеми средствами мягкого обращения побудить его к подчинению и послушанию. Если это не повлияет, и если окажутся люди явно враждебные и станут оказывать помощь неприятелю, они должны быть судимы по военным законам, но и в подобных случаях вам вменяется в обязанность строго наблюдать, чтобы с нашей стороны не было дано каких-либо поводов к подобному непослушанию или бунту».

Ясно, что наши власти сделали все, что могли, для облегчения участи финляндцев и если не всегда в этом успевали, то в виду разных неблагоприятных обстоятельств: не было людей, желавших им помочь, нельзя было достать надлежащих сведений и т. и.

Для определения взаимных отношений во время войны немалый интерес представляет сочинение неизвестного автора того времени, изложенное в форме разговора двух солдат. — Один из них, между прочим, говорит, указывая на то, что долго простояли в пустом месте, где «не можно на пищу ничего достать». «А видим по островам финского скота шатается много без пастухов, и жителей в деревне нет, а брать его не велят, и от такова недовольствия в полках весьма больных умножилось, да и мрут, а главные наши командиры о довольствии нашем не стараются, и в хорошие места не приводят... Если бы таким образом случилось шведам войти в наши российские места, то бы они по своей гордости и к нам зависти не только скот наш не пощадили, но и жен и детей наших мучительски обругали и церковь осквернили, как то в прежде бывшую войну от них в Малороссии было»...