История Финляндии. Время императора Александра I

Изложенная переписка свидетельствует, что стокгольмский двор был многократно предупрежден и указания нашей дипломатии были не двусмысленные. Королю Густаву дали время одуматься и приготовиться. Необходимо отметить, что переход границы в день вручения декларации шведскому послу, состоялся по настоянию Франции. «Я счел моим долгом, — писал Коленкур своему начальнику, — возобновить мою просьбу о том, чтобы войска начали действовать в то самое время, когда нота будет передана посланнику, а не после ответа Короля, так как слишком много времени было уже потеряно. Император отвечал утвердительно. Я отправился сейчас же к Румянцеву, чтобы познакомиться с нотой и с его депешей к русскому министру в Стокгольме. Заметив, что, по-видимому, судя по ноте, хотели отложить действия до королевского ответа, которого намеривались ждать только в течение трех дней, я сказал министру, что Его Величеству угодно было трижды обещать мне в различное время, что действовать начнут, как только вручат ноту шведскому посланнику, если только он не даст сейчас же удовлетворительного ответа. Вспоминали при этом двукратное поведение Англии под стенами датской столицы, когда нападения произведены были не только без объявления войны, но и без предварительной размолвки. Швеция была её союзницей, и потому к ней считали вполне применимым тот же способ действия.

В феврале северные ветры, снежные туманы и плавающие льды прекратили всякое сообщение между Або и Грислехамном. Последние депеши Стедингка дошли по назначению лишь через двадцать слишком дней. Сведения о переходе русских войск через границу достигли Стокгольма только 2-го марта. Официальные депеши и ультиматум русского правительства были перехвачены, по приказанию Короля, у курьера 7-го марта. Из этих депеш в Швеции узнали о положении дела. Разгневанный Густав Адольф сейчас же отдал приказание арестовать русского министра Д. Алопеуса и конфисковать его архив. Чинам русской миссии воспрещен был выход из дома. Ко всем дверям приставили караулы, а в комнатах разместились многочисленные полицейские чины. В неожиданном нападении, без объявления войны, шведское правительство усмотрело «отпечаток вероломства» и потому признало себя в праве насильственно прекратить дипломатические обязанности Алопеуса. «Я надеялся, что заарестование Алопеуса произведет большое впечатление в городе, — писал из Петербурга Коленкур, — но оно незначительно».

Стедингку, в виду его популярности в Финляндии, предложено было вернуться в Стокгольм через Мемель. Только 6 июля он высадился со своего судна на берег Швеции. Тот же шведский фрегат после того доставил Алопеуса в Россию.

Если верить биографу шведского фельдмаршала Толля, план военных действий против Швеции был составлен по взаимному соглашению обоих Императоров. Наполеон определил для этой войны четыре дивизии. Главнокомандующим своей армии он назначил маршала Бернадота, принца Понте-Корво; он должен был перейти через оба Бельта и через Зунд и занять Сконию (Skåne), где с ним соединялась датская армия из Норвегии. С своей стороны русская армия, по занятии острова Готланда, овладевала Кальмарской областью, и пройдя Швецию, соединялась в Сконии с датско-французскою армией. Затем предполагали созвать шведские генеральные штаты в Готенборге и объявить им, что, так как Король Густав не признает Императора Наполеона, то и Наполеон в свою очередь не признает Короля Густава; после чего имели в виду разделить шведские владения между Россией и Данией. Определенный намек на тот же план находим также в записках Эренстрёма: «Носился слух, что государство это будет разделено между Россией и Данией».

О выработке второго плана военных действий известно следующее: в декабре 1808 г. Стедингк сообщил Королю, что инженер-генерал в Сухтелен, который недавно вернулся из Молдавии и Валахии, вместе с генералами Пфуль (Pful) и Опперманом, заняты составлением плана похода против Финляндии. К обсуждению плана войны привлечен был также и Г. М. Спренгтпортен. Со времен Аньяльского союза он жил в Петербурге, после того как вел в течение долгого времени темное существование по германским курортам, постоянно нуждаясь в деньгах и путаясь в адюльтерных делах. Один из близких знакомых Спренгтпортена, генерал-лейтенант Голенищев-Кутузов (не Смоленский), говорит в своем дневнике: «морской министр Чичагов заметив, что балтийский флот Швеции сильнее Российского, стал подумывать, как бы со стороны суши завладеть той частью этого флота, который стоял в Финляндии. Вот причина, почему Чичагов три раза имел продолжительные свидания со Спренгтпортеном и исходатайствовал ему аудиенцию у Государя». «Вчера, — пишет генерал-лейтенант Кутузов (31 декабря 1807 г. старого стиля), — Спренгтпортен был призван к Императору, обсуждалась судьба Швеции, Император ему изложил политическое положение и сказал, между прочим, что Наполеон — человек, на дружбу которого можно рассчитывать. Завтра он будет другого мнения».