История Финляндии. Время императора Александра I

Если не выдающаяся, то все таки полезная деятельность Фридриха Шернваля была непродолжительной; уже 30 января 1815 г. он скончался, а восемь дней спустя умер и старший его брат, ландсгевдинг в Выборге, Карл Юхан Шернваль.

В 1823 г., когда Штейнгель оставлял управление Финляндией), сенат (в мае) представил Государю особый доклад, в котором, между прочим, было высказано, что все жители края «с живейшею и глубочайшею признательностию» вспоминали четырнадцатилетнее управление графа Финляндией. В эту достопамятную эпоху, ознаменованную делами величайшей важности, финляндцы чувствовали счастье «жить под скипетром правосудным, могущественным, любимым нами и благоговейно чтимым всеми племенами, подвластными кроткому его владычеству». Штейнгель, исполняя великодушные намерения и повеления Государя, «заставил нас полюбить еще более Великого Монарха. Его (Штейнгеля) справедливость, кротость, уважение к законам страны, огражденным Вашим Величеством и приветливое обхождение с жителями всех сословий, сделали его память драгоценною финляндцам». Сенат признал своим долгом повергнуть это свидетельство к подножию престола.

После отставки Штейнгель остался жить в Финляндии, в своих имениях около Выборга — Сарела и Майлакс, отдаваясь любимым занятиям по минералогии, геогнозии, рисованию и садоводству.

Признательность финляндцев к Штейнгелю наиболее определенно сказалась при его похоронах. Он умер в Гельсингфорсе 7 марта нов. ст. 1831 г. «Гельсингфорсские Ведомости» (H-fors Tidningar) помянули его весьма сочувственной статьей. Общее уважение побудило гельсингфорсцев большой массой проводить его гроб до могилы. Подобное внимание, — утверждает Авг. Шауман, — не было никому оказано в течении этого столетия и вероятно не будет оказано ни одному другому финляндскому генерал-губернатору».

Тот же автор «Воспоминаний» отметил в своем дневнике, что «личность Штейнгеля довольно значительно (уже) забыта в Финляндии».

Перечисляя его заслуги, Авг. Шауман указал на то, что Штейнгель покровительствовал трем лицам: Норденшельду, содействовавшему развитию горного дела в крае, архитектору Энгелю (Engel), по проектам которого был обстроен Гельсингфорс, и Росенкампфу, перешедшему с русской службы на финляндскую. В числе финляндцев нашелся также и версификатор Карл Лютстрем (Luthström), который посвятил памяти бывшего генерал-губернатора целое стихотворение, род поэмы, весьма бесцветного содержания.

После Штейнгейля финляндским генерал-губернатором назначен был Арсений Андреевич Закревский (с 1823 по 1831 г.). «Возвратившись из-за границы, — писал он другу своему, известному гр. П. Д. Киселеву, — я совершенно неожиданно получил новое назначение в Финляндию, как кажется, по желанию немца Дибича, которому желаю царствовать и выводить немцев... Говорил Государю, что буду бесполезен на новом месте; но Он требовал, чтобы я туда ехал. Прибывши туда и увидевши ход дел, тогда решу, что мне надо с собою делать». (Письмо от 20-го сент. 1823 г.). Киселев отвечал: «В Орле, быв у Государя и узнав о почетном твоем назначении, взял смелость спросить (о тебе) у Государя. Его Величество, весьма милостиво отозвавшись на твой счет, прибавил, что тебе данное назначение есть награда, которой многие позавидуют; что ты иметь будешь права главнокомандующего, и что незнание иностранных языков для умного человека не есть препятствие; словом, уверил, что ты будешь доволен и что сие было сделано в воздаяние твоей службы».

Назначение в Финляндию решительно не нравилось Закревскому (письмо от 28-го ноября 1823 года). — «О новом моем назначении нечего говорить. Поступили со мною, как нельзя гаже, не смотря, что теперешнее мое назначение лестно; но ты знаешь хорошо, что я не люблю брать на себя обязанностей, которых исполнить не могу. Исполняю волю Государя, хотя с огорчением»...

«Дай Бог тебе успеха в предприятии и достаточной проницательности. к отражению всех происков, которые ненависть финнов к русским устремит противу тебя, писал 21-го декабря 1823 г. гр. Киселев. Не могу скрыть, любезный друг, что весьма желал бы видеть тебя администратором русских провинций, где ты полезен будешь для русских и оставишь по себе имя, тогда как в Швеции, кроме скуки, неудовольствия и может чего хуже, ничего не получишь».