История Финляндии. Время императора Александра I

Г. М. Армфельт 22 декабря 1807 г. вновь писал Аминову: «Опасаюсь, как бы смертная плутовка не отправила меня в Финляндию, но в виду того, чтоб не поспешили еще раз посадить меня на какой-нибудь эшафот, я собрал большое количество материала, чтоб показать истинное положение Финляндии в военном отношении, и какая судьба ожидала бы тех, кому поручена была бы печальная её защита. — И, если меня все таки пошлют на встречу смерти и позора, то я оставляю в руках моих друзей мои всеподданнейшие представления, дабы моему пеплу отдана была справедливость, и мошенникам, которые планировали мое падение, не надолго дана была бы радость вписать мое имя в летописи».

29-го января 1808 г., продолжая беседу на прежнюю тему, он добавляет: «О назначении меня начальствовать в Финляндии, слава Богу, больше ничего не слышно, и это умно, потому что, при нынешнем состоянии там дел, этой страны не будет через 14 дней, какое бы имя начальник ни носил, если только русские с легкими войсками воспользуются своими преимуществами».

«3-го числа февраля 1808 г., вечером, я был у Короля, который задержал меня у себя в течении 3¹/₂ час., — продолжает Армфельт; — он был вежлив и ласков. Затем Его Величество подробно высказывал свое опасение по обороне Финляндии и предложил мне начальствование там, я же представил ему, насколько это явилось бы моим несчастьем, так как я незнаком с положением страны в военном отношении. Я указал ему, в какую западню могу попасть, когда те, которые должны были озаботиться защитой Финляндии, отнеслись к этому небрежно или же ничего не сделали».

Армфельт сообщил разговор с Королем своему другу Эренстрёму. «Я тотчас же сказал ему, — пишет Эренстрём в своих воспоминаниях, — что подобное назначение было бы величайшим для него несчастьем, и что ему всячески должно стараться отклонить его, потому что, по всей вероятности, чрез ошибочные распоряжения правительства произойдут большие несчастия для государства, а за них его враги не преминут сделать его лично ответственным перед нацией. — Воспользовавшись тем обстоятельством, что Армфельт крупный землевладелец в Финляндии, что он во время гонений на него, пользовался покровительством России, что он кавалер высших русских орденов, враги его, в случае потерянного сражения или отступления, постараются набросить на него тень измены и сделать его предметом гнусных подозрений у шведского народа, который особенно во время войны так легко поддается подобного рода наветам».

Несколько дней спустя Армфельт вновь был позван к Королю, и тот сообщил ему, что уже обещал этот пост генералу Клингспору. «Он явился ко мне, — сказал Король, — и со слезами на глазах говорил, что после того, что он в течение стольких лет, как генерал-аншеф, в мирное время командовал войсками в Финляндии, для него будет позором, если, при предположении возможности войны, его уволят от этого командования и назначат другого на его место. Он был так жалок и его слезы так растрогали меня, что я был вынужден согласиться на его просьбу, хотя я знаю вперед, как все теперь пойдет». Благодаря этим слезам и жалкому виду, командование армией в Финляндии перешло барону Клингспору, не пользовавшемуся ни уважением, ни доверием армии.

В виду опасения Короля, что Клингспор слишком рано начнет отступление, Г. Армфельт посоветовал приставить к главнокомандующему королевского адъютанта, с секретным предписанием Его Величества и с обязательством ответственности за все, что касается отступлений и капитуляций. В качестве такого адъютанта решено было послать Густава Левенгельма, дабы иметь глаз за высшим начальством. «Я убежден, продолжал Армфельт, что России никогда не удастся удержать засобой Финляндии, до этого не допустят ни Англия, ни Франция, потому что тогда это огромное царство также сделается и морской державой».

В последнюю минуту Король старался уговорить Клингспора добровольно отказаться от звания главнокомандующего, но в какой форме? К определенному приказанию ехать к армии приложено было решение, в силу которого Клингспор имел право оставить свой пост, если он найдет, что не в состоянии исполнять службу при наступивших обстоятельствах. Клингспор решил ехать.