История Финляндии. Время императора Александра I

Вильгельм Мауриц Клингспор, дожив до 63-х-летнего возраста, выдвинулся на свой ответственный пост исключительно своими познаниями в военном хозяйстве. Начал он свою военную карьеру во французской армии, во время маркизы Помпадур, а в сражении при Росбахе, находясь в австрийских рядах, получил первый урок «искусства отступать». Во время войны Густава III с Россией (1788 — 1790) Клингспор хорошо исполнил свои интендантские обязанности и имел случай изучить тот театр войны, на котором теперь выступил в роли фельдмаршала. В Швеции его военные дарования подвергались большому сомнению. «Нужно обладать большим умом, — острили про него, — чтобы отыскать человека с таким малым умом, как Клингспор». Некоторые военные критики впоследствии заявляли, что из всех офицеров армии, Клингспор менее всех соответствовал своему назначению. Придворная опытность помогла ему добыть себе инструкцию, дававшую возможность «побега в северные пустыни». Получив назначение командовать армией, он в присутствии многих говорил, «что не берет на себя защиту Финляндии против превосходящих сил России», а когда узнал о переходе русских через границу, то сказал президенту канцелярии Эренгейму: «вместе с тем пропала и Финляндия». В виду такого воззрения, Эренгейм старался отсоветовать Клингспору брать на себя обязанности главнокомандующего, а Короля просил отступить от правил старшинства и назначить более молодого и более соответствующего генерала. Но упрямого Густава нельзя было склонить к подобной благоразумной мере.

Для своих лет Клингспор выглядывал бодрым, несмотря на свою тучность и на отсутствие глаза, потерянного на службе не Марсу, а Венере. В возке, наполненном подушками, он поехал к армии. Стокгольмская карикатура изображала его мчавшимся во всю прыть в этой кибитке, на козлах которой помещался адъютант. «Друг мой, — спрашивал фельдмаршал, — слышите ли вы выстрелы?» «Нет, Ваше Сиятельство, — неизменно отвечал адъютант, — их мы никогда не слышали». И действительно старый начальник, генерал кригс-комиссариата, при первых же выстрелах устраивался далеко за тылом армии, а в обыкновенное время развлекался бостоном в партии, составленной из дежурного адъютанта, Аминова и Клеркера. — Такое поведение возмущало, конечно, современников. Другой рисунок изображал Клингспора верхом на раке, который, повинуясь действию шпор, двигался в своем привычном обратном направлении.

Итак, в роли начальника армии мы находим человека, выше всего дорожившего своим покоем, посвящавшего свою заботу, прежде всего, столу и умевшего всегда распорядиться так, чтобы гром пушек слышен был только издали.

По официальным спискам финских сухопутных войск, в начале 1808 г., считалось 19.765 человек. Из них 13.752 человека были выставлены помещиками, т. е. составляли поселенные войска, а остальные вербованные.

Большая часть земель Швеции обязана была посылать на военную службу пешего или конного солдата. Эта поселенная система служила основой для формирования войск королевства.

В мирное время поселенные полки, которые составляли большинство тогдашнего войска, собирались лишь на короткие сроки. В промежутках между сборами (mötena) полковые офицеры и капитаны жили в своих бостелях, младшие же офицеры — частью в бостелях, частью в собственных домах, или же у родителей и родственников, но обыкновенно в деревне. В исключительных случаях и высшее и низшее начальство содержалось процентами (или житом) с ассигнованных на это средств. Таким образом, шведский офицер в мирное время был более земледельцем, чем военным. Дёбельн обработал, например, и привел в порядок свой запущенный предместником бостель, устроив прекрасивый скотный двор, приобретя первую молотилку и помогая своим соседям во всем, что касалось сельского хозяйства. В то же время он противодействовал винокурению и так влюблен был в свой уютный дом, что очень неохотно расставался с ним.

Вербованные войска вообще находились в совершенно особом положении, потому что. их нельзя было командировать за пределы Финляндии. Таким образом, они еще более поселенных полков образовывали собственное туземное войско.

Для вербованных войск военная жизнь ограничивалась «сборами» на два «учебных месяца».

Ежегодно полки собирались каждый на своем «поле» («hed») или своих «песках» («то»), а в Финляндии — на «таит», и там день за днем, час за часом проделывалось все то же, что в предыдущем году. Вследствие этого шведская армия ни по организации, ни по качеству не соответствовала тем требованиям, которые надлежало ей предъявить, в виду обширных воинственных планов Короля.

Пехота была вооружена, так называемыми, гладкоствольными кремневыми мушкетами, со штыками; егеря имели штуцера; большая часть оружия находилась в очень плохом состоянии. Случайное совпадение обстоятельств привело к тому, что не далее как в 1806 г. Швеция продала России и Пруссии годные к починке ружья и тесаки в весьма значительном количестве.