История Финляндии. Время императора Александра I

Русские колонны приняты были за авангарды. Во время отступления Клингспор получал подкрепление, и численность его армии значительно увеличилась, в то же время преследовавшая русская армия, напротив, непрестанно уменьшалась.

Наконец, отступавшая шведская армия сделалась сильнее преследовавших...

Граф Буксгевден дал приказание генерал-майору Тучкову двинуться из Саволакса через Ювяскюля к Вазе, но Клингспор успел уйти, прежде чем это приказание было исполнено, почему мог беспрепятственно продолжать отступление.

Младший брат генерала Аминова, майор Берндт Генрих Аминов, жил, после выхода в отставку, в деревне и, вероятно в конце марта 1808 г., отправился в Бьернеборг, с целью узнать что-нибудь об отступающей армии, в которой его сын служил молодым офицером. Прибыв в Бьернеборг, он, к своему удивлению, встретил одиннадцать человек из офицеров армии Клингспора на общественном празднике; о них горожане рассказывали, что они, при выступлении войска, остались под предлогом болезни, но вскоре все, за исключением одного, действительно больного, совершенно здоровые, разгуливали по городу. С грустью Аминов вернулся домой, порицая такую армию. Некоторые офицеры, записал в своем дневнике аудитор Асп, остались в Ню-Карлебю под предлогом болезни и предались неприятелю, когда остальное войско отправилось в Абборс.

Указанные печальные явления повторялись во время отступления армии к северу. Об этом Клингспор пишет в своем рапорте к Королю от 29-го апреля н. ст. «Не могу скрыть от Вашего Величества мое беспокойство о том, что некоторые офицеры, под предлогом болезни, однако без моего согласия или ведома, оставались на станциях и в городах, которые я во время отступления должен был покинуть». Число офицеров, унтер-офицеров и гражданских должностных лиц, отставших от отступающей армии, по ведомости Клингспора достигало 64 человек.

Некоторые офицеры состояли в родстве с бывшими аньяльцами, Другие — сами принимали участие в этом заговоре 1788 г., а трое — принадлежали к числу осужденных за него к смертной казни. — Ф. Булгарин утверждает, что среди офицеров армии Клингспора состоялся даже заговор, имевший целью возвращение их к своим семействам. В выводах из указанных фактов, тем не менее, надо быть весьма осторожным.

Как везде и во все времена мужество чередуются с дурными качествами, так было и в среде шведов. Конечно, имелось много дельных офицеров, особенно среди ротных командиров; но многие из них были «то слишком стары, то слишком неспособны, а иногда, то и другое вместе».

Офицерское звание приобреталось чрезвычайно просто. Для этого требовалась сперва служба в разряде нижних чинов, а затем сдача экзамена но уставам. На практике это сводилось к пустой формальности и к личному усмотрению командира части, которому разрешалось принимать в офицеры всех по своему выбору и делать об их производстве представление Королю. Многие из вновь назначенных офицеров ранее по несколько лет служили волонтерами и унтер-офицерами, достигая 25-30 лет от роду, а нередко даже 40-летнего возраста.

В Карлсберге существовала военная академия, а в Хаапаниеми (около Куопио) — топографическая школа; но прохождение в них курса составляло уже исключение в офицерской среде.

В шведской армии офицерские места сделались торговым товаром, за который покупатель нередко выплачивал значительные суммы. Эта порочная, так-называемая, аккордная система получила официальную санкцию в период вольности (frihetstiden), когда казна стала определять суммы, следовавшие за каждый переход офицерской должности в другие руки. Этой системой имелось в виду обеспечить офицера при выходе его в отставку и облегчить ему возможность передачи должности другому, более молодому лицу, в тех случаях, когда сам он становился неработоспособным. Но власти сильно ошиблись, рассчитывая этим способом обеспечить себя выдающимся офицерским составом. Богатый человек, даже при незначительных способностях, мог купить себе высокое положение; бедный же, как бы ни был даровит и талантлив, не имел успеха, и ему нередко весь свой век приходилось занимать незначительные места. Густав III сознавал это зло и воспретил аккорды, но его запрещение не имело существенного значения, потому что Король недостаточно энергично следил за тем, чтобы его приказание приводилось в исполнение. Вскоре торговля должностями возобновилась, наполовину разрешенная верховной властью. Цены даже повысились.