История Финляндии. Время императора Николая I

В течение лета одна мера принималась за другой. Между прочим, воспрещено было присылать в Свеаборгскую крепость польских помещиков и шляхтичей, взятых во время восстания и осужденных в арестантские отделения. Польских арестантов не пожелали приблизить к шведам, газеты коих пополнялись «досадными для нас статьями». Кроме того, было известно, что иностранные революционеры искали способов поколебать верность финляндских обитателей. — По этому вопросу сошлись мнения гр. Нессельроде и гр. — Закревского. Возникшие во Франции беспорядки побудили наше правительство прежде всего усилить надзор за французскими подданными на границе.

В 1832 г. гр. Ребиндер, объехав край, удостоверил, что «образ мыслей народа удовлетворителен» и преданность его «нелицемерна».

В 1833 г. жандармский полковник Вульферт донес (в сентябре), что на ярмарке в Або — порядок и тишина, что земская полиция — деятельна и усердна, что городская полиция — опрятна, дороги — исправны, мосты — в порядке, государственные подати вносятся аккуратно, даже потерпевшими от неурожая. Азартных карточных игр — не наблюдалось. После пожара — г. Або еще более процвел. «Расположение между жителями и Российскими войсками — вообще хорошее». Губернатор доставляет нужные удобства войскам. «Жители одушевлены самым лучшим расположением к правительству, гнушаются вероломными поляками». Два посещения Государя в течение трех лет — произвело прекрасное впечатление. Назначение А. Теслева помощником генерал-губернатора встречено хорошо. Хорошее впечатление произвело также возведение кн. Меншикова в финляндское дворянство и доверие, оказанное гр. Ребиндеру. Только издержки на Аландскую крепость и неурожаи, посетившие край, пять лет кряду, — произвели уныние, но оно облегчалось доверием к Монарху.

В 1837 г. гр. Ребиндер вновь объехал край и в рапорте его читаем: «В качестве верноподданного и по занимаемой мной у Престола должности, и с прямым чистосердечием, осмеливаюсь удостоверить Ваше Величество, что финляндская нация питает живейшую признательность за все благодеяния, коими Вы изволили ее осыпать, и что преданность финляндцев своему Монарху искренна и чиста. Подданные Вашего Величества всех сословий паче всего поручили мне повергнуть дань сих чувств пред стопами Вашего Величества.

«Никаких следов тех политических заблуждений, кои нарушают благоденствие многих других стран, никакого духа сопротивления правительству или расположения осуждать его действия я не мог заметить. Спокойствие и согласие в крае нигде не были тревожимы, а в этом отношении не остается желать ничего более». — «Читал с особым удовольствием», — отметил собственноручно Государь.

1844 год выдался совершенно исключительным. Его отметил даже корпуса жандармов подполковник Ренекампф в своем донесении (декабрь) шефу жандармов, графу Орлову. Утверждение плана Сайменского канала, основание двух гимназий — в Вазе и Куопио — двух заведений для образования благородных девиц — в Гельсингфорсе и Або, — назначение суммы для приобретения русских книг для университета — «суть выгоды, которых польза была признана в течение нескольких столетий, но при ограниченных средствах шведского правительства не могли быть выполнены. За то и трудно выразить благодарный энтузиазм всех жителей за сии неоцененные милости правительства, пекущегося беспрерывно о благосостоянии сего края». Л. Г. Гартман привел финансы в блестящее состояние. «Законы исполняются с тем же неприкосновенным повиновением, которым всегда отличались финляндцы и которое служит лучшим доказательством любви и привязанности их к Престолу, и как они умеют ценить ту щедрую милость, которая им даровала столь великие преимущества и сделала сию беднейшую страну самой счастливой».

В 1844 г. у польских выходцев было намерение пробраться в Россию через Финляндию. Других указаний на подозрительные действия в Финляндии не встречается. Заверения же властей о лояльном поведении финляндцев не прекращались.

«Вам доставит удовольствие узнать, что в стране все спокойно», — писал, например, Л. Гартман 8 — 20 ноября 1846 г. кн. А. Меншикову.

Весной 1847 г. получены были новые сведения о том, что польский комитет в Париже выслал большое число эмиссаров, которые направились в Венгрию, Бонат и Молдавию. На палках, платках и кожаных дорожных вещах у них выжигались или нашивались розы и лилии. — Строжайшее приказание отдано было, поэтому, по Финляндии, дабы эмиссары не дерзнули проникнуть в её пределы.