История Финляндии. Время императора Николая I

Государь выразил затем А. Закревскому свое желание, чтобы батальон выступил из Гельсингфорса немедленно и следовал в Петербург форсированным маршем. В батальоне закипела мобилизационная работа, под руководством энергичного его командира. Но так как снабжение батальона всем необходимым несколько замедлилось, и он не в состоянии был изготовиться к выступлению ранее 25 декабря ст. ст., то, по просьбе Начальника дивизии, генерал-лейтенанта гр. Штевена-Штейнгеля, и командира батальона, статс-секретарь гр. Ребиндер ходатайствовал о разрешении отправить людей до Петербурга на подводах, согласно постановления 15 октября 1791 г. (полевому транспортному регламенту — felttransportreglementet) «к поспешнейшему соединению батальона с прочими гвардейскими полками». На это требовалось до 4.000 руб. банковыми ассигнациями. Государь надписал: «Согласен, если не будет сопряжено с стеснением придорожных жителей».

Форсированный марш для батальона оказался очень тяжелым. По пути следования до Польши он потерял всего 86 чел. (13,2%), оставленных в разных больницах. Из них 81 чел. отморозили руки и ноги, причем 56 человекам пришлось произвести ампутации. Такая большая потеря в людях побудила А. Закревского начать переписку, с целью выяснения её причин, а Государь высказал свое неудовольствие малой заботливостью начальства о здоровье солдата.

Выступление батальона совпало с большими морозами (в 26°); кроме того, заказанные тулупы были им розданы лишь по прибытии в Выборг. Надо полагать, что не малое влияние оказало обмундирование того времени, более приспособленное для парадов, чем для походов, и многочисленные формальности, требовавшие, например, чтобы войска вступали в город с надлежащими церемониями, тщательно почищенными и с музыкой, если мороз не превышал 5°.

13 — 25 февраля 1831 г. последовал кровавый бой перед Прагой при Грохове. Поляки потеряли 12 тыс. чел., русские — 8.000. Странное поведение главнокомандующего гр. Дибича остается неразъясненным: он прекратил бой и расположился биваком в одной версте от Праги, лишив себя плодов победы и дав полякам возможность оправиться. Почти невероятно, сказал Государь, что после такого успеха неприятель мог спасти артиллерию и перейти Вислу. Такая потеря и никакого результата! «Да будет воля Божия». Бенкендорф полагает, что Дибич внял советам великого князя Константина Павловича и опустил меч.

Кампания вследствие этого затянулась на семь месяцев. Дибич стал колебаться; поляки захватили инициативу действий. Ясно, что «мантия полководца была не по росту Дибичу». У поляков было 80 т. у нас 189 т. чел. — Государь излагал Дибичу свои мысли, но не желая насиловать намерений и воли главнокомандующего, прибавил: «требую письменного опровержения».

В марте Финскому батальону пришлось совершить переправу через р. Неман у г. Ковно. Затем, на долю финнов досталась долгая рекогносцировка вдоль р. Буга и охрана её берегов, для чего им пришлось, в течение апреля, расположиться в Випикове. Вместе с гвардейским корпусом, финны совершили общее отступление от Снядова, в виду сильного наступления неприятеля.

Дибич, наконец, отозвался и 14 — 26 мая дал новое кровопролитное сражение при Остроленке. Повторилась прежняя печальная история: русские одержали блестящую победу, но нерешительность главнокомандующего вновь спасла польскую армию. Написав гр. И. И. Дибичу, Государь закончил: «Прощайте, любезный друг, поступите же, наконец, таким образом, чтобы я мог понять вас».

29 мая — 9 июня Дибича скосила холера.

15 — 27 июня скончался от холеры Великий Князь Константин Павлович.

Начальствование над войсками перешло к фельдмаршалу гр. Е. Ф. Паскевичу. Осторожно переправил он армии на левый берег Вислы и стал наступать к Варшаве, которую и взял штурмом 25 — 26 августа (6 — 7 сентября). «Варшава у ног Вашего Императорского Величества», — донес он. «Слава тебе, мой старый отец-командир, слава геройской нашей армии, — ответил Государь. — Отныне ты светлейший князь Варшавский». Вместе с главной армией финский гвардейский батальон наступал к Пултуску, а во время штурма Варшавы находился в её окрестностях. Война закончилась, но польская эмиграция разнесла свою ненависть и свой вопль по Европе и Америке.

Кампания окончилась для финнов особенно благополучно; на поле битвы они потеряли лишь одного офицера и 9 нижних чинов; всего же в течение похода выбыло у них из строя больными, умершими и без вести пропавшими около 400 чел. Молодой поручик Люра (Lyra), не поняв сигнала об отступлении, попал в плен со своим маленьким отрядом и отведен был в Варшаву, откуда вернулся в строй, по взятии этого города русскими. Раны полковника Рамзая побудили его передать начальствование над батальоном подполковнику Лагербергу и отправиться в Ломжу для лечения.