История Финляндии. Время императора Николая I

Когда известие о происшествиях, случившихся в Польше в ноябре прошедшего года, получено было в Финляндии, во всем княжестве было одно мнение — все изъявляли отвращение и негодование к ненавистному предприятию зачинщиков бунта. Сие единодушное мнение основывалось столько же на образе мыслей жителей Финляндии, как и на убеждении их в истинном своем благоденствии. Со времени присоединения к России, Великое Княжество было осыпаемо благодеяниями правительства и всегда было предметом отеческих его попечений. Сохранив свои законы и преимущества, оно не только продолжало наслаждаться прежними своими выгодами, но приобрело еще и другие важнейшие. Тягости и налоги в княжестве уменьшены, и доходы его были употребляемы только на собственные его потребности и к действительной его пользе. Внутреннее управление по возможности улучшено и благосостояние жителей упрочено и умножено разными новыми учреждениями. Признавая сии выгоды, как могли жители Финляндии желать какой-либо перемены, столь же противоречащей и признательности, и собственной их пользе?

Кто имеет хотя малейшее понятие о праве и характере финляндской нации и о действительном положении Княжества, знает впрочем и то, что собственная революция в Финляндии даже невозможна. Флегматический характер народа причиной, что его не легко ввести в заблуждение обманчивыми внушениями. Финляндцы трудолюбивые, честные, преданные своей вере, неоспоримо имеют великие преимущества в нравственном отношении, хотя в умственном до сего времени еще должны уступать многим другим народам. Такой народ трудно довести до возмущения. Пока дойдет до того, надобно, чтобы с ним в продолжение долгого времени поступали жестоко и несправедливо, и притеснениями довели его до отчаяния. Но этого нет в Финляндии, где счастливо живут в кругу своем, под кровом благотворных законов (положивших основание благоденствию предков и коих исполнение никогда не зависит от лицеприятия».

«Взгляд на различные классы народа в Финляндии подтверждает мнение о невероятности мятежа в сем Княжестве. Что касается до протестантского духовенства, то, по справедливости, можно сказать, что оно просвещено, образовано в нравственном отношении и искренно предано правительству. В Финляндии духовенство имеет значительное влияние на низшие классы народа и заслуживает того, ибо достаточным образом употребляет оное. Добрая нравственность, коей отличается большая часть прихожан, есть плод неусыпных попечений и наставлений духовенства. Дворянство в Финляндии небогато, не блистательно великими историческими воспоминаниями, но оно от предков своих наследовало любовь к отечеству и правительству и во всем отношении может выдержать сравнение с дворянством всякого другого государства.

Оно никогда не обнажало меча иначе как по гласу долга, и никогда не обращало оружия против правительства. Такие же чувства одушевляют и граждан, и крестьян. Довольные своим жребием и от всей души преданные отеческому правительству, они никогда не водрузят знамя бунта. К тому же Финляндия так счастлива, что не только не имеет больших многолюдных городов, в коем праздная с низкими помышлениями чернь легко может быть соблазняема к отчаяннейшим предприятиям, но не знает и тех искусителей народа, которые под личиной усердия к свободе и правам имеют в виду только притеснения и собственную выгоду.

«Неблагонамеренные люди не преминули воспользоваться переменой, сделанной в финляндском войске, и объяснили оную самым ненавистным образом, т. е. объявили сию меру обезоружением нации. Кто бывал в Финляндии, тот знает, что о сем никогда не было и речи, и что не было к тому ни малейшего повода, но для тех, которые не имеют в сем деле ближайших сведений, заметим здесь только то, что распущение прежнего финляндского войска положено было уже давно, отчасти потому, что оно не совершенно было устроено, и в начале только в виде земского ополчения, а отчасти потому, что учреждение финляндской морской силы казалось гораздо полезнее как для собственной защиты Финляндии, так и для России, поелику между многочисленными прибрежными жителями можно найти отличных моряков. Даже в отношении ко времени распущения финляндских стрелковых батальонов не состояло ни в малейшей связи с Польским мятежом. Еще 12 апреля прошедшего года, когда учрежден Морской Финляндский Корпус, получивший название 1 Финляндского морского экипажа, положено было распустить два стрелковые батальона. 29 числа того же месяца распущены еще два батальона, а 3 августа и два последние, следовательно, за долго до бунта в Польше».