История Франции

Свидетельством этого раскола является бурный спор об идентичности музыки, который разгорается как раз в связи с делом Дрейфуса. В знак протеста против вторжения «чужой» музыки напротив консерватории открылось учебное заведение Schola cantorum, где вновь подняли на щит хоровую музыку и поддерживали Церковь, которая в ней нуждается. Schola установила тесные связи с «Лигой французского отечества», а композитор Венсен д’Энди, ее духовный вождь, сражался против Дрейфуса вместе с писателями Жюлем Леметром, Фердинандом Брюнетьером и т. д. Таким образом, музыка вторглась в интеллектуальную сферу как полноправная политическая составляющая. В этой сфере воюют как с французским композитором Мейербером, выходцем из Германии, так и с тремя великими немецкими композиторами, доминирующими в мировой музыкальной культуре, — Шубертом, Бетховеном и Брамсом; воюют также с «италоиудейской» музыкой аббата Россини и некоторыми другими.

Напротив, такие фигуры, как Альбер Брюно и Гюстав Шарпантье — друзья Эмиля Золя, воплощают собой музыку с более выраженными социальными коннотациями; примером может служить опера Шарпантье «Луиза», которую относят к «дрейфусарским» произведениям.

Проблема состоит в том, что и те и другие причисляют себя в эстетическом смысле к последователям Рихарда Вагнера, который для первых важен тем, что вновь ввел в моду тональности, звучность, близкие к григорианскому хоралу, а для других он воплощает современность; при этом Ромен Роллан протестует против этого неомистицизма.

Звучание и тревожные ритмы музыки Клода Дебюсси вызывали парадоксальную реакцию: националисты провозгласили этого новатора, импрессиониста прямым наследником Рамо и Куперена. А сам Клод Дебюсси, обожавший Вагнера, согласен, в порыве национализма, записать себя в классики, в «подлинные защитники французского духа», а также в число несогласных со Стравинским, другим успешным иностранцем, чьи революционные звучания накануне войны раздаются, подобно грому, и пленяют либо отталкивают шовинистов.

ПРОЕКТ РАДИКАЛОВ И ЕГО ПРОТИВОРЕЧИЯ

В течение полувека с момента завершения дела Дрейфуса и до 30-х годов ХХ в. бал в политической жизни Франции правила партия радикалов, вне зависимости от того, была ли она связана с другими политическими силами в стране. Эта партия родилась в левом лагере. Но если либеральный и демократический левый фланг, наследник ценностей 1789 г., боролся с монархическим абсолютизмом, в конечном счете установив государственный строй, основанный на свободе личности и контроле исполнительной власти властью законодательной (что было поставлено под вопрос после 1945 г.), то радикальные левые самоопределились в борьбе против силы, которая казалась ей более грозной, — против католической Церкви.

Церковь, примкнувшая к консервативным силам, прослыла виноватой в том, что продолжала держать народ в невежестве, что объясняет враждебность радикалов к введению избирательного права для женщин: их подозревали в том, что они спрашивали у священников указаний, как голосовать. Учреждение светской школы, отделение Церкви от государства, введение бесплатного и обязательного начального образования представляют собой, таким образом, три проекта движения радикалов. Унаследовав идеи Кондорсе, это движение развивалось в соответствии с теми соображениями, что прогресс рождается и развивается благодаря науке и образованию.

По мнению радикалов, воспевавших равенство, образование — это прежде всего возможность для каждого индивида подняться по общественной лестнице; отсюда вытекает роль преподавания в школах. Это основное положение противопоставляет радикализм доктринам, заключающим индивидов в группы; традиционализм и марксизм, таким образом, были отвергнуты, поскольку радикалы не допускали положения о необходимой и фатальной принадлежность индивида к определенному социальному классу. Эти концепции приобрели популярность среди большой части французов, поскольку центр тяжести радикализма в XIX в. перемещался из больших городов в сельские районы, где «на смену бульвару пришла родная земля, а главные города кантонов заняли место рабочих предместий».

Сам термин «радикализм» появился во время Июльской монархии, когда было запрещено называть себя республиканцем. В 1842 г. в «Политическом словаре» радикализм объясняется следующим образом: «Новаторская доктрина, в основе которой лежат понятия совести и разума и отрицающая право владения, которое унаследовано от прошлого лицами, обладающими привилегиями». Радикализм находит воплощение в одном человеке — Ледрю-Роллене, но поражение революции 1848 г. и его долгое внутреннее изгнание во времена Второй империи ограничили его деятельность, правда, расширив его влияние, поскольку верующие, такие, как аббат Ламеннэ, присоединялись к его борьбе.