История Франции

Находясь в центре силового поля, государь был обязан, опираясь на принцип разумности, действовать в интересах государства, воплощением которого он являлся. Другими словами, решения государя должны были основываться не на каких-либо общих постулатах, а на конкретном опыте, почерпнутом королем из истории.

В недавнем прошлом переплетение различных конфликтов привело к так называемым Религиозным войнам, к которым позже прибавилась Тридцатилетняя война, вновь вызвавшая, первоначально за пределами Франции, столкновение католиков и протестантов.

Некоторые противники Ришельё — представители партии «правоверных» — расценивали его союз с протестантскими князьями и стремление поставить интересы государства выше интересов Церкви как предательство. Но в то же самое время переход принца Конде на сторону Испании в период Фронды расценивался всего лишь как нарушение вассальной клятвы, но вовсе не как измена Франции. Поэтому уже в 1659 г. последовало его прощение. Подобное двойственное отношение являлось следствием глубоких перемен и стало признаком того, что теперь только король — и никто другой — воплощал верховную власть и определял государственные интересы. Этот новый статус государя нашел отражение в формуле «Государство — это я».

Но это означало, что монарх уже не мог принимать решения, опираясь только на собственную волю и рычаги власти. Государство в эпоху Людовика XIV не представляло собой стройной системы, упорядоченной королевскими указами.

В «Мемуарах за 1661 год» Людовик XIV велел записать следующее: «Повсюду царил беспорядок». И отныне эту фразу будут повторять короли, императоры, председатели советов, премьер-министры — все те, кто сумеет прийти к власти… В этой фразе скрыта их забота о том, чтобы придать большую значимость своим будущим действиям во главе страны, и это является относительно новым феноменом…

Считается, что в описываемую эпоху общество представляло собой упорядоченную систему, состоявшую из дворянства, духовенства и третьего сословия. Хотя известно, что разбогатевшие простолюдины постепенно сливались с дворянским сословием, а духовенство могло включать в себя как дворян (высшее духовенство), так и детей простолюдинов (низшее духовенство). И в соответствии с этим делением в обществе распределялись титулы, звания, почести, заключались браки. Однако если взглянуть на это общество с высоты наших дней, то можно отчетливо увидеть две категории французов: собственники (дворяне, рантье, король и т. д.) и люди, не имевшие собственности. К представителям этого общественного устройства, получившего название «феодальный способ производства», нужно добавить банкиров и фабрикантов, возвестивших о приходе эпохи капитализма. Но данные социальные различия не имеют прямой взаимосвязи с возникавшими в то время конфликтами, даже если в этих конфликтах и затрагивались некоторые социальные аспекты. Ведь помимо сословных связей существовали другие общности интересов, например взаимосвязь интересов по вертикали, объединявшие правителя и его провинцию, его города, или же семейные связи, которые могут служить объяснением множества конфликтов, в частности событий Фронды.

В своей политике Людовик XIV стремился подчинить себе или же уничтожать эти связи, продолжая тем самым дело Ришельё и Мазарини. В то же время молодой король, которому в 1661 г. было лишь двадцать два года, объединил вокруг себя помощников умершего кардинала, которые не были ни прелатами, ни знатными людьми, а принадлежали к буржуазии и приобретенному службой дворянству, — таких, как Гуго де Лионн, Мишель Летелье, Николя Фуке. Людовик объявил им, что намерен «править один, без первого министра», а от них он будет требовать совета, и ничего более. Позже точно так же будут выстраиваться отношения с Кольбером, Лувуа и Вобаном.

«Беспорядок», который имел в виду король, был связан с настроениями дворянства — как дворянства шпаги, так и дворянства мантии — и крестьян. Но причиной его были политические действия монарха — войны, преследования протестантов: именно они порождают все новые «беспорядки», не говоря уже о тех изменениях, которые государство не контролирует в течение почти пятидесятипятилетнего срока правления Людовика XIV.