История Франции в раннее Средневековье

И однако, франкская Галлия стала христианской. Она покрылась церквами, ораториями, толпа начала приливать на церковные службы; соборы и королевские эдикты предписывали воскресный покой и карали его нарушителей. Но благочестие этого времени проникнуто не любовью, а страхом; оно обращается к Богу, грозному и жестокому, суровому хранителю мирового порядка, который карает беспощадно его нарушителей. Люди этой эпохи, склонные к насилию и преступлениям, живут в вечном страхе его мщения. В агиографических сказаниях постоянно идет речь о бесноватых, являющихся к храмам в жажде исцеления. Диавол сторожит каждую душу. Он даже хотел овладеть душой св. Мартина, и Северин, епископ кельнский, рассказав об этом своим ученикам, прибавляет: «Что же будет с нами, грешниками, если дух зла хотел повредить такому святому? Как спастись от его козней?..» «Диавол, — говорит Григорий Турский, — преображается в ангела света, чтобы обманывать невинных». Он явился диакону Секунделлу, жившему отшельником в окрестностях Нанта. «Я Христос, — сказал он ему, — которому ты ежедневно молишься. Иди и исцеляй народы». Секунделл поверил ему, и только другой клирик разъяснил ему обман». Для обозначения диавола священник уже употребляет страшное и неопределенное слово «враг» — тот, кого надо бояться ежечасно…[427] Почетное место в культе занимает Христос. Но он представляется далеким и устрашает благочестие верных. Святые кажутся им более близкими, и их культ, наряду с культом св. Девы, получает широкое распространение. Эти полубоги католицизма становятся на место второстепенных богов мифологии. Как прежде богам, так теперь святым отводят различные специальности в повседневной жизни: один излечивает болезни, другой помогает найти пропажу. Вскоре каждый город, каждое ремесло, каждый класс трудящихся будет иметь своего святого патрона, подобно тому, как некогда коллегии меньших людей в Империи называли себя почитателями Пана или Сильвана. Чтутся св. Петр и Павел, евангелисты, но больше всего галльские святые: им, как соотечественникам, особенно доверяют. Их список дает Григорий в De gloria martyrum (О славе мучеников), изображая как духовенство и народ стремятся к их могилам, воздвигают на них базилики и толпами приливают к ним. Рассказывают о их участии в повседневной жизни, их явлениях и чудесах. Обиженный обращается к святым, как к небесному апелляционному трибуналу.

Особенно популярен св. Мартин. Его базилика — религиозный центр Галлии. Со всех сторон стекаются к ней верные; больные переполняют атриум. Одна женщина-паралитичка провела там 8 лет, лежа на своей повозке. Легенда святого разрастается до того, что представляет его апостолом всех варварских племен, как германских, так и славянских. «Благодаря тебе, — пишет Мартин Бракарский, — аламанн, сакс, тюринг, паннонец, ругий, славянин, сармат, остгот, франк, бургунд, дакиец, алан познали Бога». На могилы мучеников Аниана, св. Эпипода и св. Александра в Лионе, св. Юлиана в Бриве, св. Дионисия в Париже приносят дары, зажигают свечи; на алтарях, в память о своем посещении, выгравировывают свои имена с краткой молитвой. Более ревностные пилигримы переходят Альпы, идут ad limina apostolorum (к гробницам апостолов), спускаются в римские катакомбы. Иногда они пробираются даже на восток. Григорий видел многих, исцелившихся омовением в Иордане, а один из его предшественников, епископ Лициний, посетил Иерусалим и Св. Землю.

Доверчивая жадность, с какой ловились благочестивые легенды и рассказы о чудесах, порождала обманы. Некто Дезидерий из Тура в 587 году рассказывал, что он находился в постоянных сношениях со св. Петром и Павлом, ставил себя наряду с ними и выше св. Мартина. Другой овернец выдавал себя за Христа и соблазнил не только тысячи поселян, но и многих священников.

Так же горячо верили реликвиям. Епископы добывали их всевозможными средствами. Когда они прибывали в город, их встречали с огромным торжеством. Намаций Клермонский послал в Болонью за мощами св. Агриколы и Виталия. Когда они прибыли, население вышло с крестами и свечами. Радегунда посылала целые миссии на восток для обхода могил святых и исповедников. Считается желательным обеспечить содействие мощей даже дурным поступкам: так Хильперих, нарушая клятву, входит в Париж под прикрытием множества реликвий. За отсутствием останков мучеников, удовлетворяются связанными с ними предметами: маслом из лампад их святилищ, материями с их могил, растениями, листьями с деревьев, растущих подле них, водой соседнего источника. Сцарапывают могильный камень II, смешивая пыль с водой, пьют ее, как целительное средство от всевозможных болезней. В одном городе, через который проходил св. Аманд, епископ велел сохранить воду, которой он мыл руки, и исцелили ею слепого. И однако, Григорий Турский, сообщающий эти примеры, уверяет, что он не принимал ни одного из чудес без строгой проверки. Каково же было народное легковерие!