История Франции в раннее Средневековье

Немало и других суеверных обычаев укрылось под защитой Церкви. Таковы, например, гаданья на Св. Писании, открываемом наудачу. Меровей, преследуемый ненавистью отца, кладет на гробницу св. Мартина Книги Царств, Псалтырь и Евангелие, постится и молится три дня, потом открывает книги: ему попадается стих: «Бог предал нас в руки врагов». С этого момента гибель его очевидна. Соборы тщетно осуждали эти обычаи: само духовенство прибегает к ним. Поединок становится средством заставить Бога показать виноватого. Когда Гунтрамн-Бозон обвинен перед королем Гунтрамном, он восклицает: «пусть явится кто-нибудь поддержать обвинение, и Бог рассудит нас в битве!» Церковь освящает ордалии[428] молитвами, литургическими формулами, она сама их практикует. Однажды богословский спор между католическим и арианским священниками решается испытанием кипящей водой: кто вытащит из нее кольцо, будет признан правым.

Народная религия полна грубых и темных суеверий. Замечено, что большинство французских слов, касающихся религиозных знаний, вышли из ученой латыни, не пройдя сквозь народную переработку.

Невежество верных было чрезвычайное. Прежде Церковь требовала знаний от крещаемых, теперь утвердился обычай крестить новорожденных. Духовенство вынуждено было отказаться от общего причастия, — так много при нем происходило наивного кощунства.

IV. Литература [429]

Среди этого варварского общества духовная культура принизилась. В течение VI века последние светские школы находятся в агонии. На их месте там и сям рождаются епископские и монастырские школы, но организация их совершенно рудиментарна. Обучение детей иногда поручают архидиакону, но чаще всего их отдают первому попавшемуся учителю. Впрочем, их роль ограничивается обучением чтению и письму, да кое-каким священным книгам. Более ученые присоединяют к этому чтение двух-трех языческих и христианских авторов и изучение римских законов. Некто Андархий считался образованным человеком, так как знал Вергилия, кодекс Феодосия и умел считать. В эту пору «Сатирикон» Марциана Капеллы служил руководством для изучения «семи искусств», составлявших как бы высшее образование в Средние века: грамматики, диалектики, риторики, географии, астрологии, арифметики и музыки.

Из писателей этого времени никто не представляет такого интереса, как Григорий Турский: меровингское общество оживает в его рассказах. Он родился около 538 г., стал турским епископом в 573 году, умер в 594. Его отец, Флоренций, принадлежал к галло-римской аристократии. Григорий охотно повторяет, что в Галлии нет более благородной семьи, чем его семья. Это был добрый и бодрый пастырь. Милосердный к пастве, всегда готовый защищать ее интересы, он говорит о ней с трогательной нежностью. Рассказывая об эпидемии, постигшей Галлию в 580 году, он говорит: «Мы потеряли из нашей паствы двух кротких и милых малюток, которых хотели бы согреть на нашей груди, носить на руках, заботливо кормить». Он любит смиренных и обездоленных. Не раз добивается он для своих турцев облегчения налогов. Пред лицом меровингских королей он смел и независим.