История Германии в ХХ веке. Том I

Помимо безработицы, самой большой экономической проблемой этих лет было положение в сельском хозяйстве. Если с 1924 года в промышленности и в сфере услуг подъем был явно ощутим, сельское хозяйство даже после войны не смогло выйти из перманентного кризиса, в который оно попало после гигантского промышленного подъема 1890‑х годов. До основания Германского рейха более половины рабочей силы все еще было занято в сельском хозяйстве; в 1920 году только 30 процентов, которые производили целых 16 процентов валового внутреннего продукта, и тенденция к снижению продолжилась и в дальнейшем. Таким образом, среди европейских промышленно развитых стран Германия занимает среднее положение. Французское сельское хозяйство с 41,5 процента рабочей силы и 35 процентами валового внутреннего продукта явно опережало германское, как и итальянское (56/48) или даже советское (86/38). С другой стороны, в Нидерландах (23/12) и особенно в Великобритании (7/6) общая экономическая значимость сельскохозяйственного сектора была значительно ниже, чем в Германии.

Быстрый упадок сельского хозяйства почти во всех промышленно развитых странах был связан с аналогичными проблемами. Европейское сельское хозяйство могло справиться с заграничной конкуренцией только при условии повышения производительности, интенсивной механизации и специализации, и ускоренной интенсификации. В Великобритании это уже привело в середине XIX века к резкому сокращению национального сельскохозяйственного производства. С начала ХX века британское сельское хозяйство уже было экономически незначительным, его доля составляла менее семи процентов. В странах континентальной Европы, напротив, это преобразование протекало труднее и длительнее. С одной стороны, повышение производительности, интенсификация и механизация были возможны только при значительных капитальных затратах. А в большинстве стран после войны капитала не хватало. С другой стороны, тем, кто хотел сконцентрироваться в прибыльных секторах и импортировать оставшуюся сельскохозяйственную продукцию, пришлось отказаться от идеи национальной сельскохозяйственной самодостаточности во время кризиса. Это вряд ли было возможно в особенно националистически возбужденных обществах послевоенного периода, таких как Франция, Германия или даже Италия. И наконец, такая всесторонняя модернизация и капитализация сельского хозяйства противоречила политическим и социальным претензиям на власть, которые отстаивали преимущественно консервативные аграрные лобби во всей континентальной Европе[4].

В Германии, где подъем промышленности и потеря значения сельского хозяйства с конца XIX века происходили особенно быстро, аграрные лобби эффективно организовались и с большим успехом пытались предотвратить модернизацию сельского хозяйства, ориентированную на мировой рынок. Одним из результатов этих усилий были протекционистские тарифы и сельскохозяйственные субсидии, другим – сохранение формальной и неформальной власти крупных землевладельцев, особенно в восточных районах страны: менее пяти процентов германских крестьян по-прежнему владели почти пятьюдесятью процентами сельскохозяйственных земель.

И все же первые послевоенные годы были в целом довольно позитивными для аграриев. Во-первых, заметно выросли цены на сельскохозяйственную продукцию: с 1913 по 1927 год на пшеницу на 40 процентов, на говядину на 21 процент. Такое значительное повышение доходов было связано не столько с ростом покупательной способности, сколько с протекционистскими тарифами, которые делали иностранную импортную продукцию значительно дороже. Во-вторых, крестьяне с большими долгами, особенно землевладельцы из Заэльбья, смогли почти полностью сократить свои долги в ходе гиперинфляции. В результате в начале 1924 года германское сельское хозяйство впервые за несколько десятилетий практически избавилось от долгов, что было очень благоприятной стартовой позицией. Но уже в 1928‑м и в полной мере в 1930 году значительная часть германских сельскохозяйственных предприятий, особенно восточных, снова оказалась в большой задолженности, что явно указывало на их недостаточную экономическую жизнеспособность. Кроме того, в 1927 году сказались последствия мирового сельскохозяйственного кризиса, ставшего реакцией на продолжающееся мировое перепроизводство сельскохозяйственной продукции и вызвавшего падение цен на пшеницу на 40 процентов за короткий промежуток времени. Германские сельскохозяйственные союзы стремились предотвратить потрясение рынка во время кризиса и вместо этого получить от правительства выплаты в виде помощи. Им это удалось – в виде нескольких государственных фондов помощи, созданных для аграриев с чрезмерными долгами, которые к 1931 году составили более двух миллиардов марок.