История Германии в ХХ веке. Том I

Одновременно разгорелась широкая дискуссия о различиях и противоречиях между поколениями вообще, и многие наблюдатели были убеждены, что глубокие изменения того времени нашли в смене поколений не только свое выражение, но, возможно, и объяснение. Особенно много споров вызвали «сыновья без отцов» – молодые люди, выросшие в военные годы, когда их отцы сражались на фронте. Война стала отцом этого поколения, писал Гюнтер Грюндель, деятель национального молодежного движения: «Голод, трудности и лишения; учеба на подмастерье; вынужденные каникулы, потому что нечем отапливать школу и опять-таки: голод и лишения. <…> Наконец: крах мира отцов и всего, что до сих пор слыло за действительное; ниспровержение и „переоценка всех ценностей“ <…>. Стало сомнительным даже то последнее, что до сих пор по умолчанию оставалось в силе: свобода, отечество и почти все идеалы и ценности древних, о которых было говорено так много красивых слов <…> свершилось окончательное банкротство всего мира старого поколения».

Аналогично высказался более либеральный Петер Зуркамп, издатель: «Большинство отцов были на войне. Их оставленные на произвол судьбы или бежавшие дети были брошены во все истерии и пороки послевоенного кризиса после войны, выйдя, впрочем, большей частью сухими из воды. Они реагировали на время, поддавались ему, пользовались им; ушлые, шустрые, упорные». Это восхищение первым модерновым молодым поколением, которое рано повзрослело, росло без родительского авторитета и стало независимым, не лишено преувеличений. Но в нем проявился страх перед последствиями времени, принесшего такие потрясения и перемены, что даже дети выросли совсем иначе, чем в безопасные годы, и нельзя было с уверенностью сказать, по какому пути они пойдут[20].

Были три момента, которые особенно характеризовали развитие молодежи в веймарские годы; с одной стороны, разнообразные течения молодежного движения, которые, хотя и разветвлялись на бесчисленные «племена», «союзы» и «стаи», все же имели определенные общие элементы: турпоходы, природа, критика большого города, самостоятельность, товарищеская взаимопомощь. Национально ориентированное молодежное движение было, безусловно, движением с наибольшим числом членов, объединенных в многочисленные большие и малые группы, часто отличающиеся только различными лидерами или кумирами, но все же единые в своей ориентации на народ, нацию и немецкое начало, от бойскаутов и политически нейтральных объединений и до фёлькиш-агрессивных организаций.

Политизация была второй важной чертой молодежи в веймарские годы. Многие национально ориентированные федерации функционировали как молодежные отделения одной из национальных партий или объединений, например молодежный «Стальной шлем», молодежные отделения Младогерманского ордена, Младонациональный союз при НННП, а позднее особенно гитлерюгенд. Тот факт, что партии теперь имели свои собственные молодежные ассоциации, уже был выражением растущего значения молодежного мифа на политической арене. Отличительными чертами этих объединений были принцип отбора, военный порядок и ориентация на лидера, которому было положено платить «преданностью». Многие молодежные группы сочетали романтические элементы предвоенных лет и солдатские идеалы мифа о фронтовике с убеждением, что сегодняшние политические вопросы могут быть решены не «стариками», преследующими собственные интересы, а только молодежью, преданной идеалам общества в целом. Молодежное единство выступало здесь против плюрализма и общественных распрей, военная организация – против самоопределения и индивидуализма. Вот одно из типичных восторженных признаний того времени: «Во мне словно весенний разлив, когда я чувствую четкий шаг молодежи, когда я знаю, что сотни, тысячи маршируют вместе со мной. Мы солдаты одной цели: мы немецкая молодежь»[21].

Социал-демократы, Центр и либеральные партии также пытались пойти навстречу молодежному мифу и основали свои собственные молодежные объединения: здесь тоже присутствовали турпоходы, палаточные лагеря и смесь скаутской этики и военного образования, хотя и со значительными различиями в идеологической ориентации. «Соколы» социал-демократов ориентировались на республику и социализм и были тесно интегрированы в социал-демократическую среду, в то время как различные католические молодежные ассоциации воспитывали своих отпрысков на критическом расстоянии от демократии и модерновой среды. Оба направления пользовались успехом у молодежи, но тем не менее уже на ранних этапах стало ясно, что на молодежной волне наживаются прежде всего две партии радикального крыла. Коммунисты и национал-социалисты не только имели самый молодой состав среди всех партий – за них после 1930 года голосовало большинство молодых избирателей. Политическая радикализация молодежи выросла из политизации молодежного мифа[22].