История Германии в ХХ веке. Том I

Внешнеполитические идеи правых определялись двумя целями: одна касалась силового пересмотра Версальского договора, другая – расширения территории, прямо или косвенно контролируемой Германией, на восток. Первая была направлена в первую очередь против Франции, а также ставила целью восстановление Германии в качестве великой и даже мировой державы. Другая была направлена против Польши. Здесь необходимо было завоевать пространство для расселения растущего германского населения, укрепить крестьянский дух в германском народе и смягчить катастрофическое социальное воздействие мегаполисно-индустриальных агломераций.

Однако, в отличие от значительной части национал-консерваторов, радикальные фёлькиш-группы, и среди них особенно небольшая мюнхенская НСДАП под руководством Гитлера, рассматривали реваншистскую войну против Франции и возвращение частей Польши лишь как промежуточный шаг. Воспоминания о последнем этапе Первой мировой войны на Восточном фронте, когда германские войска продвинулись на значительную часть Украины и Белоруссии, скорее вызывали идею континентальной империи в Восточной Европе: «Чем была Индия для Англии, восточное пространство станет для нас»[14]. Экспансия Германии на восток должна была распространиться далеко на западные районы Советского Союза. Например, по-прежнему широко распространялись представления о восстановлении германских колоний в Африке, но такие колонии, очевидно, было трудно обеспечить в случае войны, а их экономическая выгода была сомнительной. Территориальная же экспансия на восток в масштабах весны 1918 года открывала не только перспективу почти безграничных ресурсов, но и обеспечивала Германии положение мировой державы в долгосрочной перспективе. «Lebensraum im Osten» был также одним из центральных понятий в сочинениях Гитлера, в которых он не скрывает, что его не удовлетворит простой пересмотр границ 1918 года. «Германия либо будет мировой державой, либо не будет вовсе», – категорически формулировал он в своей «Второй книге» в 1926 году, а это требовало экспансии на восток. В поисках нового жизненного пространства для германского народа «мы можем думать прежде всего только о России и периферийных государствах, которые являются ее подданными»[15].

Центральной фигурой отсчета в мышлении радикальных правых был «народ» в специфической смеси исторических, культурных и биологических характеристик. В его основе лежала идея о том, что субъектами истории являются не отдельные люди или классы, а народы, которые только воспроизводятся в отдельных индивидах и обладают различными способностями и характеристиками через традиции и генетический код. Общественное развитие может быть прослежено, если не полностью, то, по крайней мере, по существу, до биолого-генетических комбинаций. «Этнической субстанции» германского народа угрожают два процесса. Во-первых, внутренний – ибо современный цивилизационный процесс привел к тому, что больные, дегенеративные элементы больше не отсеиваются естественным отбором, как раньше, а сохраняются неестественным образом и соответственно непропорционально размножаются. Различные же формы социальных отклонений могут быть объяснены биологически, генетической структурой «крови» индивида. Поэтому желающий устранить тревожные явления эпохи модерна, от городской преступности до психических заболеваний и «асоциальности», должен удалить носителей генетической предрасположенности к такому поведению из своего «национального тела» и тем предотвратить их повторное негативное влияние на генетический состав народа.

Вторая угроза пришла извне – через смешение германского народа с другими народами или расами, причем термин «раса» следует переводить как «биологически обусловленный потенциал развития». Наибольшую опасность представляет иудаизм, поскольку он биологически и в силу своей истории (как народ без страны и государства, вынужденный приспосабливаться) наделен особенно плохими генетическими характеристиками. Он уже глубоко проник в германский народ и его генетический состав, и повсюду в Европе он послужил основой как для политического интернационализма в любой форме, так и для борьбы против фёлькиш-национального самоутверждения немцев, а также для распространения преступности и дегенеративных процессов в различных странах континента, да и всей Земли. Оба процесса, обе, внутренняя и внешняя, угрозы для германского народа зашли уже очень далеко. Последствия этого можно наблюдать во внутренней дезинтеграции и внешнем бессилии германского народа с 1918 года[16].