История Германии в ХХ веке. Том I

Однако до 1933 года антисемитам в Германии всегда противостояла большая группа противников. В течение веймарских лет, например, было несколько волн возмущения антисемитизмом во всех газетах от правых до левых – после беспорядков в берлинском Шойненфиртеле или после убийства Ратенау, после участившихся случаев осквернения кладбищ в 1924–1925 годах, после нападений СА на евреев, особенно после беспорядков на Курфюрстендамм, организованных берлинской НСДАП.

Еще важнее была относительная безопасность, которую обеспечивала евреям Веймарская республика как конституционное государство. Конечно, попадались и судебные решения, явно симпатизирующие антисемитам, но они всегда вызывали скандалы и были скорее исключением, чем нормой. До конца республики обращение в суд в случаях нападений, оскорблений или клеветнической пропаганды оставалось важнейшей контрмерой еврейских организаций против антисемитов, и «Центральный союз германских граждан еврейского вероисповедания» неутомимо и небезуспешно использовал этот инструмент.

Не в последнюю очередь играла свою роль надежда и даже убежденность многих германских евреев в том, что антисемитизм является с исторической точки зрения постепенно умирающим пережитком темного прошлого. В этом оптимизме политически в основном умеренно ориентированные германские евреи сходились с оценкой антисемитизма левыми, особенно левыми интеллектуалами. В «Вельтбюне», например, антисемитизм и антисемиты были предметом язвительных и презрительных насмешек. Определенную опасность здесь видели в склонности радикальных правых в Веймаре к милитаризму и к ценностям традиционных элит. Организованная же ненависть к евреям казалась скорее анахронизмом, который наверняка скоро будет преодолен. В глазах антисемитов, писал Арнольд Цвейг в «Вельтбюне» в 1919 году, еврей был «забавным, жутким сказочным существом», а ариец Зигфрид не успокоится, пока «оевреенный мир не будет исцелен германской сущностью. Короче говоря, мы имеем дело с вечными подростковыми мечтами незрелых, нечистоплотных поклонников Феликса Дана и Рихарда Вагнера, которых возбуждает борьба с созданным ими самими пугалом и которые до тошноты врут себе самим о своей собственной сущности»[21]. Большинству либеральных и левых интеллектуалов не хватало ни чувствительности, ни аналитических категорий для правильной оценки действенности и убедительности праворадикальных идеологий.

С приходом национал-социализма после выборов в рейхстаг в 1930 году этот сценарий изменился. Теперь с появлением Гитлера, бесспорно самая радикальная антисемитская партия переместилась в центр политического процесса. Правда, как не раз отмечалось, с 1930 года НСДАП уже не так демонстративно, как раньше, ставила антисемитизм в центр своей пропаганды; но в то же время всем, кто голосовал за партию Гитлера или симпатизировал ей, было очевидно, что они поддерживают самую антиеврейскую группировку, которая когда-либо существовала в Германии. Многие или некоторые могли согласиться с этим, потому что ожидали, что избрание нацистов улучшит их социальное положение, внешнеполитический престиж рейха и т. п. Но многие верили лозунгу, что евреи виноваты в несчастьях Германии и что только их уничтожение приведет к улучшению ситуации[22].

ВОСХОЖДЕНИЕ НСДАП И УСТРАНЕНИЕ ПАРЛАМЕНТА ОТ ВЛАСТИ