История Германии в ХХ веке. Том I

Тем не менее так называемое «задействование поляков» по-прежнему рассматривалось национал-социалистами как преступление против националистических принципов их режима. «Было бы лучше, если бы у нас их не было – мы это знаем, – заявил Гиммлер в феврале 1940 года, – но они нам нужны». Поэтому возникающие «национал-политические угрозы» должны быть нейтрализованы соответствующими жесткими мерами. Они должны были жить в барачных лагерях (что, однако, как вскоре выяснилось, оказалось невозможным в сельской местности), платить дополнительный налог, им не разрешалось пользоваться общественными учреждениями (от скорых поездов до бань) и посещать немецкие церковные службы; они должны были работать дольше немцев и обязаны были носить на одежде значок «P» (Polen – Польша). Контакты с немцами вне работы были запрещены; сексуальные контакты с немецкими женщинами карались публичной казнью поляка. Для «защиты немецкой крови» было также предусмотрено, что по меньшей мере половина польских гражданских рабочих, подлежащих вербовке, должны быть женщинами. Этот перечень мер, во многих отношениях беспрецедентный, по своим масштабам и суровости напоминал формы принудительного труда в африканских колониях, о которых много говорили в Западной Европе в 1920‑х годах.

Однако для германских властей «задействование поляков» оказалось в целом успешным. В течение короткого времени большое количество польских рабочих – почти 700 тысяч человек за май 1940 года – было вывезено в Германию, в основном против воли, и в Германском рейхе было создано двухклассовое общество, иерархизированное по национальному, или «народному» (völkisch), признаку[32].

ЭВТАНАЗИЯ

Начало войны освободило нацистский режим от доселе существовавших сдержек и противовесов. Это касалось как ведения войны, так и оккупационной политики или использования рабочей силы. Казавшееся невозможным и даже немыслимым несколько лет или даже месяцев назад теперь реализовывалось на практике – действия оперативных групп, массовые изгнания поляков и евреев или использование в рейхе сотен тысяч подневольных иностранных работников. Тем более это относилось к такой области социальной и демографической политики национал-социалистов, как «расовая гигиена». Именно в этой области в начале войны было принято четвертое фундаментальное решение.

После принятия летом 1933 года «Закона о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями» и последующей стерилизации наследственных больных, страдающих «врожденным слабоумием», неоднократно предпринимались попытки предпринять дальнейшие и более комплексные шаги. Инициатива часто исходила от самих медиков. Глава службы здравоохранения рейха Вагнер уже в 1935 году обратился к Гитлеру за решением об «умерщвлении живых существ, недостойных жизни». Такое развитие событий было, так сказать, в тренде. В некоторых регионах уже давно велись активные дискуссии о том, «соответствует ли сегодняшняя забота о душевнобольных в приютах и домах престарелых национал-социалистическим принципам». Говорили также об «окончательном решении вопроса о подобных учреждениях»[33].

Однако Гитлер отрицательно отнесся к инициативе Вагнера, хотя и с показательным обоснованием: здесь «целесообразно проявить осторожность и выждать», решил он. В то же время он указал, «что если война будет, то она возьмет на себя и осуществит этот вопрос об эвтаназии». Потому что, «когда весь мир будет следить за ходом военных действий и ценность человеческой жизни упадет», «освобождение народа от бремени душевнобольных <…> будет проходить более гладко и легко»[34].

В некоторых учреждениях это уже предвидели. В 1936 году руководитель одного из прусских учреждений заявил, что он «больше не видит национал-социалистической задачи в обеспечении детей-идиотов», и участились случаи, когда нормы питания для умственно отсталых пациентов были сокращены, чтобы добиться «естественного сокращения» числа пациентов[35]. Медицинские доводы сочетались с экономическими. Ввиду скудости имеющихся ресурсов было неоправданно ухаживать за неизлечимо психически больными с огромными затратами без надежды на улучшение; эти ресурсы лучше было бы направить на излечимых пациентов. С другой стороны, и национал-социалисты, и врачи, отстаивавшие эту точку зрения, прекрасно понимали, что такой подход противоречит фундаментальным ценностям христианства и гуманизма и вызовет яростную критику со стороны населения и, в частности, церкви. Однако расчет был на то, что с началом войны ситуация изменится, и тогда станет возможным реализовать то, что раньше считалось утопией.