История Германии в ХХ веке. Том I

Многие из жертв также поддерживали связь со своими родственниками, которые теперь наводили справки о местонахождении своих близких и обращались за советом к мэру или священнику. Это вскоре вызвало заметные волнения, которые усилились открытым протестом представителей обеих церквей – епископа Вюртембергского Вурма, директора приютов в Бетеле пастора фон Бодельшвинга и, наконец, в эффектной форме епископа Мюнстерского фон Галена, который 3 августа 1941 года с кафедры пригрозил обвинениями в убийстве.

Так же неофициально, как он инициировал акцию, Гитлер затем отдал устный приказ остановить «Операцию Т4». Так стало очевидно, что при определенных обстоятельствах общественная оппозиция, протесты церквей или других влиятельных групп могут оказать влияние на решения нацистского правительства и, в частности, Гитлера. Возможно, свою роль сыграла и только что начавшаяся война против Советского Союза и связанное с ней особо чуткое наблюдение за настроениями среди германского населения. Но решающим фактором было то, что массовые убийства больных происходили в Германии и с немцами. Жертвы не были, как это чуть позже случилось с евреями, полностью изолированы и маргинализированы, и их убийство не было связано с военными действиями на далеком Восточном фронте. Гитлер ошибся в расчете на то, что убийство душевнобольных будет легче осуществить во время войны, поскольку внимание общества будет сосредоточено на военных действиях «и ценность человеческой жизни в любом случае будет иметь меньший вес».

Однако это не положило конец убийству инвалидов государством, а скорее отсрочило его. Педиатрическая эвтаназия продолжалась, и взрослых пациентов продолжали убивать в санаториях и домах престарелых, но теперь в основном путем лекарственной передозировки и систематического недоедания. Кроме того, 1 апреля 1941 года началась «Операция 14f13», заключавшаяся в отборе и уничтожении около 20 тысяч заключенных концентрационных лагерей, непригодных для работы. И наконец, с конца 1943 года полномочному представителю по вопросам санитарии и здравоохранения Брандту было предписано закрывать санатории и дома престарелых для умственно отсталых, переводить и умерщвлять пациентов, чтобы освободить место для раненых солдат[38].

Убийство душевнобольных, «асоциалов», неспособных к труду и потому «бесполезных» немцев, к которому нацистский расовый теоретик Гросс призывал в 1934 году как к восстановлению «жестокого и беспощадного, но в глубочайшем смысле справедливого, если угодно, божественного порядка естественного хода вещей», оставалось одной из главных характеристик этого режима до конца его правления[39]. Экономические и медицинские аспекты были неразрывно связаны с расовой идеологией. Всегда подчеркиваемая «полезность» таких действий, например организация военных госпиталей для раненых немецких солдат в помещениях бывших домов престарелых, обитатели которых ранее были перемещены и убиты, – уже предполагала определение высших и низших прав на жизнь.

Кампании по эвтаназии также были напрямую связаны с начавшимся в 1941 году массовым уничтожением европейских евреев как в плане методов, так и в плане персонала. Опыт «Операции T4» по массовому убийству с помощью ядовитого газа послужил технической основой для строительства газовых камер, а руководители убийства больных чуть позже стали организаторами убийства евреев – такие, как Ирмфрид Эберль, Франц Штангль и Кристиан Вирт, впоследствии заведовавшие лагерями уничтожения Треблинка, Собибор и Белжец. Но способы последующего принятия решений можно также увидеть в том, как Гитлер отдавал приказы: сначала поступала инициатива снизу, от круга экспертов, непосредственно занимающихся этим вопросом. За ней следовало решение Гитлера, в данном случае как указание доверенным лицам, а не как приказ по официальным каналам через министерства и ведомства. Затем создавалось специальное учреждение, отвечающее за операции по убийству, с тщательной, хотя на практике и невыполнимой, секретностью. Наконец, после протестов места убийств были перенесены в специальные зоны, недоступные для германской общественности.

Таким образом, становится ясно, что с «Операцией Т4» больше не существовало границы между отдельными актами убийства, за которые до этого момента нес ответственность режим, и систематическим массовым убийством. В последующие годы принимались решения о все более масштабных операциях по убийству со все большим числом жертв. Однако этот поворот к принципу массового убийства мирных жителей как части социальной политики национал-социалистов был начат и осуществлен уже в первые месяцы войны. Он был обусловлен особыми обстоятельствами войны, но военными событиями вызван не был.