История Германии в ХХ веке. Том I

В соответствии с традициями имперской армии руководство вооруженных сил Германии планировало для войны на западе модифицированную версию плана Шлиффена, который потерпел столь грандиозный провал в 1914 году, то есть вторжение во Францию через Бельгию и Нидерланды, окружение на севере Франции и затем взятие Парижа. Однако, поскольку было известно, что союзники также были готовы именно к этому плану, все указывало на возобновление позиционной войны и ее затяжной характер. Поэтому Гитлер выбрал значительно более рискованный вариант, который, однако, обещал избежать затяжной войны в случае успеха. В соответствии с этим планом основная масса германских войск должна была быть проведена через узкие долины Арденн в тыл противника. Таким образом, французские части должны были быть застигнуты врасплох и быстро разгромлены. Целью такого подхода было быстро достичь побережья Ла-Манша, чтобы получить благоприятную отправную точку для войны против Великобритании.

Однако на деле война против западных держав началась в Северной Европе. Германские войска вошли в Данию и Норвегию, чтобы обеспечить безопасность поставок в Германию шведской руды, большая часть которой отправлялась через норвежский порт Нарвик. В Дании это удалось сделать без сопротивления, но в Норвегии германские части встретили сильное сопротивление норвежских, британских и французских войск. Правда, после немецкого наступления во Франции из Норвегии были выведены части двух крупных держав, так что вермахт смог быстро установить контроль над Норвегией. Однако немецкий флот понес большие потери и в результате был надолго ослаблен.

10 мая началось германское наступление на западе, и выбранная стратегия действительно принесла ожидаемый успех. Переход через Арденны остался незамеченным, французские части были быстро окружены и разбиты. Уже 15 мая капитулировали Нидерланды; вечером 20 мая германские войска достигли побережья Ла-Манша; 28 мая капитулировала Бельгия; 14 июня германские войска вошли в Париж; 22 июня, через шесть недель после начала кампании, было заключено перемирие – в Компьене, в том самом железнодорожном вагоне, в котором было подписано перемирие после поражения Германии 11 ноября 1918 года. «Позор теперь стерт. Чувствуешь себя заново родившимся», – записал в тот день Геббельс в своем дневнике[42].

Победа Германии была ошеломляющей. Французская армия, некогда сильнейшая в Европе, была разбита. Со стороны союзников пало 90 тысяч солдат (со стороны Германии – чуть менее 30 тысяч), а 1,9 миллиона стали военнопленными или пропали без вести. Франция, Бельгия, Нидерланды и крохотный Люксембург были в руках Германии, также как Дания и Норвегия. Немецкие войска господствовали в Европе от Атлантики до Буга и от Биаррица до Нарвика.

Ликование и облегчение в Германии были безграничны. Когда весть о капитуляции Франции достигла Берлина, «движение на улицах замерло». Женщины целовались и плакали. Незнакомые люди обнимали друг друга. По радио снова и снова передавали «Германия, Германия превыше всего»[43]. Травма поражения в 1918 году была преодолена, уверенность германского народа в силе и гениальности своего лидера безгранично выросла. «Под впечатлением великих политических событий и под влиянием военных успехов среди всего немецкого народа возникло небывалое внутреннее единство и тесные связи от фронта до дома», – сообщала полиция безопасности. «Все с благодарностью и доверием взирают на фюрера и его вермахт, который спешит от победы к победе». Сообщения о настроениях в провинциях не отличались: «Можно с уверенностью сказать, что весь народ сейчас преисполнен такого искреннего доверия к фюреру, какого, пожалуй, еще никогда не было, – говорилось там. – Перед этим величием умолкает всякое угрюмое недовольство»[44].

Руководство вооруженных сил также было преисполнено восхищением перед стратегическими способностями Гитлера, а слова Кейтеля о «величайшем генерале всех времен» были не просто лестью придворного, а свидетельством полной преданности «фюреру» даже офицерского корпуса, где уже не шутили о ефрейторе-дилетанте.

Энтузиазм охватил и историков, таких как мюнхенский ординарный профессор Карл Александр фон Мюллер, который в журнале «Хисторише цайтшрифт» восхвалял гениальную стратегию Гитлера, согласно которой немецкие войска «с захватывающей дух смелостью, быстротой и точностью» завоевали Норвегию, Голландию, Бельгию и, наконец, вошли в Париж. «Франция повержена на землю и вырвана из союза с Англией. В полном одиночестве противостоит германской атаке британский остров»[45]. Даже Фридрих Майнеке, один из немногих немецких профессоров, критически относившихся к Гитлеру и национал-социализму, с энтузиазмом писал 4 июля: «Радость, восхищение и гордость за эту армию не могут не овладеть и мной. А возвращение Страсбурга! Как могло сердце не забиться быстрее? Это поразительное и, вероятно, самое значительное положительное достижение Третьего рейха – за четыре года восстановить такую миллионную армию и дать ей возможность совершить такие подвиги»[46].