История Германии в ХХ веке. Том I

В историографии Европы XX века Первая мировая война рассматривается как водораздел между двумя эпохами, и причины, по которым она считается одним из самых глубоких переломов в новейшей истории континента, серьезны: только с ней действительно завершился XIX век. С падением Германской империи пала и двуединая монархия Габсбургов; годом ранее правление русского царя уже было прекращено Октябрьской революцией, и Османская империя также вот-вот должна была пасть. Четыре великие империи, возглавляемые монархами, характеризовавшиеся господством домодерных сил, выдающимся положением военных и подавлением национальных меньшинств, рухнули. Все они понесли огромные территориальные потери, и на месте трех из этих империй в Восточной и Центральной Европе возникло множество небольших национальных государств. И хотя почти все они были не очень стабильными, возврат к идее многонациональной империи больше никогда не рассматривался, пусть в истории Советского Союза и просматриваются еще многие элементы имперской традиции. Тем не менее эпоха многонациональных империй закончилась, будущее принадлежало национальному государству.

Вне всякого сомнения, большевистская революция 1917 года была разломом векового масштаба, и она наложила свой неповторимый отпечаток на ХХ столетие почти до самого его конца. В конце Первой мировой войны возникла глубокая политическая и социальная дихотомия между западными, либерально-капиталистическими государствами и коммунистической Россией – дихотомия, которая означала конкуренцию сил в глобальном масштабе, но одновременно и внутри западных государств, как противостояние между радикальными левыми рабочими движениями и либеральной, капиталистически ориентированной буржуазией: всемирное противостояние сил в структурной форме социального антагонизма.

Наконец, с окончанием войны был связан и еще один процесс – тот, в ходе которого доминирование Европы в мире перестало быть абсолютным. Возвышение США коррелировало с упадком европейских держав как в военном, так и в экономическом плане. Первая мировая война ознаменовала собой начало конца европейского колониального господства, а также начало эпохи зависимости европейских экономик от новой ведущей западной державы.

Вместе с тем Первую мировую войну можно определить и как завершение длительной фазы относительного спокойствия с июня 1815 года по июль 1914 года, в течение которой европейское буржуазное общество с его основными элементами национальных, либеральных и социальных движений развивалось, и развитие его прерывалось лишь несколькими крупными вооруженными конфликтами. Первая мировая война создала здесь совершенно новые предпосылки: растворение границ насилия в доселе неизвестных масштабах и пределах, децивилизация обществ, подвергание сомнению либерального наследия XIX века, разрушение традиционных политических структур, превращение войны из борьбы интересов в борьбу мировоззрений и связанная с этим готовность к ее тотализации.

На основе этих предпосылок после Первой мировой войны началась многолетняя эпоха диктатур, гражданских войн и революций, изгнаний и геноцидов, экономических крахов и политических катастроф, которая закончилась в Западной Европе в 1945 году, а в Восточной Европе – только в 1990 году с распадом Советского Союза. В этом смысле Первая мировая война была, по словам американского дипломата Джорджа Ф. Кеннана, «основополагающей катастрофой этого века»[64]. Такому толкованию, которое приводит к фигуре «короткого XX века», противостоит ряд других аргументов, которые уже были представлены здесь применительно к истории Германии. С одной стороны, развязывание Первой мировой войны было связано с попытками трех европейских военных монархий использовать войну для укрепления своего уже явно ослабевающего господства и тающей легитимности. Натиск националистических движений, а также либеральных сил, ориентированных на демократизацию и парламентаризацию, уже в конце XIX века осложнял жизнь империям, таким как Россия, Германия и Австро-Венгрия. Их власть была явно ограничена, их конец был предсказуем. Первая мировая война ускорила их крах, но не она была его причиной.