История Германии в ХХ веке. Том II

– Ужас тех октябрьских дней 1962 года запомнился надолго. Дальнейшая политика конфронтации все больше приближала ядерную войну – это было очевидно правительствам в Москве и Вашингтоне. Поэтому уже в январе 1963 года президент Кеннеди впервые публично заговорил о необходимости снижения напряженности холодной войны. Первым следствием стало подписание в августе 1963 года соглашения об ограничении ядерных испытаний: еще в 1962 году в испытательных целях каждые два дня производился взрыв в среднем одной атомной бомбы. Соглашение, которое в итоге подписали более ста государств, в ретроспективе можно считать первым шагом на пути к формирующейся политике «разрядки».

Одновременно в США были пересмотрены стратегические принципы НАТО. Согласно прежней доктрине, на обычное нападение Советского Союза следовало немедленно ответить ядерным ударом, чтобы компенсировать ядерным потенциалом предполагаемое конвенциональное превосходство Варшавского договора. Но это означало, что у правительства США не было вариантов защиты «ниже» уровня ядерной войны. Поэтому администрация Кеннеди заменила доктрину «массированного возмездия» концепцией «гибкого ответа», которая позволяла США отвечать на обычные нападения обычным, а не ядерным, оружием, а ядерное оружие применять только в ответ на первый ядерный удар противника. Это также оказало деэскалирующее воздействие[4].

– Основной целью США было постепенное создание определенной основы взаимного доверия с СССР путем сотрудничества по отдельным вопросам с тем, чтобы исключить повторение Берлинского и Карибского кризисов 1961–1962 годов. Однако основой такого сотрудничества мог быть только статус-кво, то есть признание взаимных сфер влияния и власти – включая признание разделения Европы и Германии на два силовых блока. Федеральное же правительство настаивало именно на непризнании статус-кво: оно не признавало ни разделения Германии, ни отделения восточных территорий. Такое противоречие не могло быть разрешено политикой ФРГ. Напротив, строительство Стены показало несостоятельность их прежней политики в отношении Германии, а соглашение о ядерных испытаниях дало понять, что США и СССР в будущем будут игнорировать германский вопрос, преследуя свои собственные цели. Это выразилось уже в том, что, нравилось это правительству ФРГ или нет, ГДР также было разрешено подписать договор о запрещении испытаний.

– Переориентация американской внешней политики после кризиса 1961–1962 годов привела к заметному ухудшению отношений между США и ФРГ. Федеральное правительство увидело в первых шагах к взаимопониманию между двумя сверхдержавами опасность того, что решение будет достигнуто через голову немцев и в любом случае без учета жизненных интересов ФРГ. В этой ситуации боннское правительство увидело возможность решить проблему за счет расширения сотрудничества с Францией. Политика президента Франции де Голля, который вернулся к власти после краха Четвертой республики в 1958 году и установил президентскую систему, скроенную под его персону, была строго направлена на обеспечение национального суверенитета и восстановление позиций Франции как мировой державы. Генерал отверг превращение Европейского экономического сообщества в политическое сообщество, а также присоединение Великобритании, которое обсуждалось уже в течение некоторого времени. Но прежде всего он выступал против американского превосходства в Европе, не в последнюю очередь посредством наращивания собственных ядерных сил, и рассматривал тесное сотрудничество между Францией и ФРГ как подходящий способ достижения этих целей. В таком союзе, объединяющем французское лидерство и экономическую мощь Западной Германии, Аденауэр также видел перспективный вариант будущего, позволяющий уже не уповать исключительно на администрацию Кеннеди, к которой он все чаще относился с подозрением.

– Новый франко-германский альянс, подтвержденный в 1962 году рядом взаимных не без помпы организованных государственных визитов, был, таким образом, с обеих сторон выражением стратегических соображений и расчетов политической силы. Но это был и исторически значимый элемент примирения бывших «заклятых врагов», которые трижды за последние девяносто лет вели войну друг с другом. Так он был воспринят и населением Западной Германии, которое приветствовало французского президента во время его визита в Ахен в сентябре. Вскоре подписанный франко-германский «Елисейский договор», однако, получил настолько четкую ориентацию против США, Великобритании, а также продолжения европейской интеграции в нескольких интерпретирующих заявлениях де Голля, что бундестаг, вопреки намерению Аденауэра, счел нужным добавить к договору преамбулу, в которой были подтверждены тесные связи с США и НАТО, а также решимость углублять европейскую интеграцию и вступление Великобритании в ЕЭС[5].