История Германии в ХХ веке. Том II

Политическая цель и «историческая миссия» ГДР заключалась в том, чтобы впервые создать социалистическое общество в развитой индустриальной стране и тем самым обеспечить превосходную альтернативу капитализму и западному буржуазному обществу. Это видение, основанное на марксистско-ленинской концепции будущего общества, определяло все возобновляющиеся попытки социалистического эксперимента. Поскольку подавляющее большинство населения не хотело следовать за СЕПГ добровольно, то в политической, социальной и культурной сферах СЕПГ могла навязать себя только силой, и она делала это, при необходимости, как показало 17 июня, опираясь на советские танки. Однако экономика – основная сфера революции – не хотела слушаться команд, не помогали ни насилие, ни идеологический ригоризм. Это поставило под угрозу легитимность правления СЕПГ. Ибо если вопиющая нехватка товаров и низкий уровень жизни по сравнению с Западом, потеря свободы и самоопределения и перекрытие границ, то есть все недостатки и лишения, объявленные временными, не могут быть оправданы конечным достижением социализма, который обещал процветание, свободу и счастье, – то что же может легитимировать диктатуру СЕПГ? С падением Ульбрихта уверенность в лучшей, чем на Западе, жизни ушла в прошлое – очень быстро, возможно, за одно поколение. После этого единственным оправданием диктатуры остались антифашизм (чья убедительность начала ослабевать через двадцать пять лет после войны), миролюбивая внешняя политика (в значительной степени утратившая доверие из‑за военных вмешательств Советской армии в Венгрии и Чехословакии) и равенство (для многих граждан ГДР самое важное достижение социализма наряду с гарантией занятости). Но поскольку граждане ГДР, как и ее руководство, постоянно сопоставляли свое положение с уровнем жизни в Западной Германии, это равенство, граничащее с уравниловкой по нижним показателям, не могло перевесить экономической отсталости и политического угнетения.

Конечно, руководство СЕПГ истолковывало такие недавние неудачи лишь как «ошибки». По его мнению, устранив Ульбрихта, оно могло их исправить и начать новую, на этот раз, несомненно, успешную попытку экономического подъема. Но после двух десятилетий неудачных экспериментов уверенность в том, что в ближайшем будущем с развитием социализма противоречия индустриального общества будут разрешены и Запад будет превзойден, утратила свою непоколебимость – как назло, именно теперь, когда после долгожданного признания со стороны Запада наконец-то было гарантировано существование ГДР как государства.

14. ПРЕДВЕСТНИКИ ПЕРЕМЕН

ПОЛИТИКА ГЕРМАНИИ В ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ

Летом 1953 года Советский Союз произвел первый взрыв водородной бомбы. Осенью 1957 года он своим «Спутником» продемонстрировал свой высокий технический уровень в ракетной технике, а с 1957 года он оснастил армию межконтинентальными ракетами, которые позволяли ему достичь территории США ядерным оружием. Это изменило глобальный баланс сил. Стратегическое преимущество американцев превратилось в «равновесие страха», которому суждено было определять мировую политику на протяжении более чем тридцати лет. Этот изменившийся расклад придал дополнительную взрывоопасность основным проблемным точкам холодной войны. Эскалация противостояния блоков в Азии, на Ближнем Востоке или в Берлине уже не только несла риск военной конфронтации, но и могла привести к ядерной катастрофе, в которой были бы уничтожены территории обеих великих держав.

Между этой исходной ситуацией в конце 1950‑х годов и кульминацией «политики разрядки» в Хельсинки в 1975 году прошло неполных двадцать лет. В этот период аксиомы глобальной политики и политики в отношении двух германских государств коренным образом изменились. Этот процесс описывается ниже в несколько схематизированном виде по отдельным этапам, чтобы была понятна динамика изменений, часто параллельных[1].

– Многочисленные встречи на высшем уровне и конференции министров иностранных дел по вопросу о разделе Германии в 1955–1959 годах неоднократно подтверждали, что соглашение по этому вопросу между двумя блоками невозможно. То же касалось предложений, выдвинутых различными сторонами для решения германского вопроса, например те, что были разработаны польским министром иностранных дел Адамом Рапацким в 1957 году о создании безъядерной зоны в Европе (ФРГ, ГДР, Польша). Идеи американского дипломата Джорджа Ф. Кеннана об объединении двух частей Германии на нейтральных условиях также оказались неосуществимыми, как и «План Германии» СДПГ (март 1959 года), основанный на этой идее и предлагавший отделить воссоединенную Германию от западного военного альянса.