История Германии в ХХ веке. Том II

Однако эта тема была практически проигнорирована общественностью. Три года спустя, когда встал вопрос о сроке давности за убийство, начиная с 1965 года, все было совсем иначе. Еще до этого многочисленные еврейские организации и многие политики западных государств предостерегали от прекращения преследования нацистских убийц, которое только началось. Федеральное правительство строго настаивало на соблюдении срока давности и предлагало не выносить этот вопрос на обсуждение парламента. Однако это не удалось благодаря СДПГ и, прежде всего, благодаря берлинскому депутату от ХДС Эрнсту Бенде, который выступил против мнения большинства в парламентской фракции ХДС/ХСС и стал самым главным сторонником продления срока давности за убийство. План правительства по предотвращению продления срока давности с аргументом о его неконституционности теперь все чаще наталкивался на противодействие. Во многих западных странах прошли бурные протесты против плана правительства, а отношения с Израилем и США, в частности, грозили значительно ухудшиться. В ФРГ и Австрии возникла инициатива против срока давности, поддержанная многочисленными общественными деятелями – от таких писателей, как Уве Йонсон и Ханс Вернер Рихтер, издателей, как Эрнст Клетт и Хайнц Ульштайн, таких профессоров, как Иринг Фетчер и Вальтер Йенс, до теологов, таких как Мартин Нимёллер и Йозеф Ратцингер. Большинство газет также поддержали отмену срока давности за убийство.

Однако среди населения Западной Германии большинство было против продления срока давности, а также против дальнейшего преследования нацистских преступников, и многие политики из правящих партий ссылались на это, когда резко высказывались против отмены срока давности. «Мы не можем позволить, чтобы Израиль оказывал на нас давление по вопросу, который является для нас юридическим», – безапелляционно настаивал назначенный от СвДП министр юстиции Бухер. «Мы должны взять на себя ответственность жить с некоторыми убийцами, если это необходимо». Лидер ХСС Штраус пошел еще дальше и заявил, что продление срока давности означает «потрясение правосознания человечества и фальсификацию истории, поскольку этим документируется, что только одни немцы совершали военные преступления»[44].

Однако во время дебатов в бундестаге самое глубокое впечатление оставила речь Эрнста Бенды: продление срока давности было связано с тем, что «чувство справедливости народа было бы развращено нетерпимым образом, если бы убийства оставались безнаказанными, даже если бы их можно было искупить». В стране, «где кто-то попадает в тюрьму за юношеские шалости, а люди, совершившие убийства, остаются безнаказанными», следует спросить, сказал Бенда, какое чувство справедливости здесь преобладает. В конце концов, был достигнут компромисс о продлении срока заключения на четыре года – при условии, что к тому времени большинство судебных процессов будет завершено. Как было легко предсказать, это оказалось заблуждением[45].

Ответственным за нацистские преступления лицам, служившим в Министерстве юстиции, все же удалось спасти от дальнейшего преследования большую часть ответственных за преступления лиц, служивших ранее в рейхминистерствах и в Главном управлении имперской безопасности (РСХА). Это было достигнуто с помощью юридической хитрости, организованной Эдуардом Дреером: в документе, скрытом от общественности, было закреплено положение, согласно которому соучастие в убийстве, при котором не могут быть доказаны «низменные мотивы», должно было караться не по статье об убийстве, а по статье о покушении на убийство. Это автоматически изменило срок давности за пособничество и подстрекательство к убийствам, сократив его до пятнадцати лет, в результате чего почти все дела против ведущих членов гестапо, СД и РСХА были прекращены. Не политические кампании за всеобщую амнистию или срок давности привели к цели, но процедурная уловка[46].

БЫСТРЫЙ КОНЕЦ ПРАВИТЕЛЬСТВА ЭРХАРДА