История Германии в ХХ веке. Том II

Именно здесь началась вторая, академически более значимая часть спора историков, которая нашла отражение в обмене письмами между израильским историком Саулом Фридлендером и директором Мюнхенского института новейшей истории Мартином Брошатом[77]. Фридлендер критиковал Брошата и в его лице немецких историков в целом за то, что они не рассматривают национал-социализм с точки зрения убийства евреев, тем самым не делая Холокост «точкой схода» всех объяснений, а также за то, что они сводят убийство евреев к его значению в немецкой национальной истории, а взгляд с точки зрения жертв не является основной составляющей частью их исторических построений. Прежде же всего Фридлендер подчеркнул, что немецкие историки считали рассказ о Холокосте с точки зрения жертв «субъективным» и «ненаучным», в то время как анализ мотивов и действий преступников рассматривался как настоящая наука.

Этот спор имел определенные последствия для взглядов немцев на историю и привел к смене парадигмы в академической, а вскоре и в общественной дискуссии об истории нацистского режима. Все чаще в центре объяснения оказывался уже не захват власти нацистами в 1933 году, не начало войны, а инициирование и осуществление убийства евреев. И рядом с мотивами ответственных и непосредственных исполнителей с немецкой стороны было помещено восприятие геноцида жертвами – не только по моральным причинам, но и для того, чтобы понять события в целом, а не только логику действий исполнителей. В этом изменении перспективы и заключалось главное значение спора историков. Это позволило немцам не только рассматривать национал-социалистическую политику массовых убийств в контексте преемственности, как немцам, но в то же время и дистанцироваться от нее, а также оплакивать жертв.

В последующие двадцать лет противостояние нацистскому прошлому стало лейтмотивом внутренних политических дебатов в ФРГ. Таким образом, движения истории снизу и сверху в итоге имели совсем иной эффект, чем изначально предполагалось с обеих сторон.

ГЕРМАНИЯ, СОВЕТСКИЙ СОЮЗ И ОКОНЧАНИЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

22 ноября 1983 года германский бундестаг большинством голосов коалиционных фракций принял решение о размещении американского ядерного оружия средней дальности на территории ФРГ после того, как переговоры о разоружении между США и Советским Союзом не увенчались успехом[78]. В месяцы, предшествовавшие этому решению, споры о довооружении в ФРГ вновь достигли своего апогея. Приняв решение о довооружении, новое правительство хотело подтвердить не только свою политическую состоятельность, но и закрепление ФРГ в западном альянсе. В СДПГ произошел глубокий раскол. В то время как левые вокруг Оскара Лафонтена требовали выхода из НАТО и даже всеобщей политической забастовки против наращивания атомных вооружений, правые в СДПГ настаивали на том, что, в конце концов, именно Гельмут Шмидт первым раскритиковал наращивание Советским Союзом своего арсенала ракет средней дальности и потребовал либо сократить его, либо увеличить количество американских боеголовок. Большинство в СДПГ, однако, склонялось к позиции противников наращивания вооружений и считало себя частью движения за мир, как и часть духовенства обеих церквей и, конечно, «Зеленые», чья программа в те годы была полностью сосредоточена на предотвращении наращивания вооружений и сокращении числа атомных электростанций. Таким образом, в течение месяцев и недель, предшествовавших принятию решения в бундестаге, вновь прошли огромные массовые демонстрации, крупнейшие с момента основания ФРГ. В апреле 1983 года пасхальные марши собирали уже более полумиллиона участников. В течение всего лета по всей стране проходили митинги, марши протеста и «мирные акции». 22 октября более миллиона человек приняли участие в акциях против наращивания вооружений, около 200 тысяч противников наращивания вооружений образовали человеческую цепь в Баден-Вюртемберге между Штутгартом и Ной-Ульмом.