История Германии в ХХ веке. Том II

В связи с обострением экономических проблем ГДР с 1980 года в германо-германских отношениях сложилась основная схема, которая в дальнейшем реализовывалась во все новых и новых вариациях: федеральное правительство опасалось, что дальнейшее ухудшение экономической ситуации в ГДР может привести к развитию ситуации, подобной польской, и что это также может привести к политическому кризису с непредсказуемыми последствиями. По сравнению с этим стабилизация режима СЕПГ с помощью кредитов казалась меньшим злом. Западногерманская сторона также реагировала на фактический кредитный бойкот Западом стран Восточного блока после того, как в 1981 году Польша объявила себя неплатежеспособной, а Румыния также не смогла выплатить свои внешние долги. Однако правительство ФРГ ожидало от правительства ГДР существенных ответных шагов по улучшению условий жизни граждан, особенно в том, что касалось свободы перемещений и пограничного режима.

Начало этому курсу положил баварский премьер-министр Штраус, чье стремление играть роль во внешней политике (имевшее скорее личностные, нежели политические причины) стало постоянным фактором в деятельности боннского политического истеблишмента в эти годы. Штраус, который в других случаях критиковал политику СЕПГ с непревзойденной остротой, через личные связи организовал выдачу ГДР кредита в размере миллиарда западных марок и настоял на том, чтобы федеральное правительство выступило гарантом по этому кредиту. В качестве ответного шага ГДР через несколько месяцев начала демонтировать пулеметы автоматического боя, установленные на границе. Год спустя восточногерманское правительство разрешило легальный выезд в ФРГ 34 тысячам человек, что более чем в три раза превышало показатели предыдущих лет. За этим последовал еще один западногерманский «миллиардный кредит»[81].

Примечательным в этом деле был не только сам бесстыдный характер сделки – «деньги в обмен на права человека», – но и тот факт, что федеральное правительство производило авансовые платежи без каких-либо встречных обязательств, закрепленных в договорах, – другими словами, оно оказывало ГДР доверие, а та старалась его не обмануть. На фоне усиления конфронтации между двумя блоками это укрепление доверия между двумя германскими государствами было уникальным на международной арене и привело к возобновлению спекуляций о будущем германского вопроса. Мотивы обеих сторон, однако, были проще: они понимали, что, если оба германских государства будут втянуты в водоворот эскалации враждебности между Востоком и Западом, это неизбежно приведет как к дальнейшему ухудшению экономической ситуации в ГДР, так и к отмене достигнутых послаблений для ее граждан. И обе стороны были заинтересованы в том, чтобы именно этого избежать. В определенной степени им это удалось. Хотя ГДР также пострадала от западного эмбарго на высокотехнологичную продукцию, межгерманская торговля демонстрировала устойчивый рост. Число граждан ГДР, посещающих ФРГ, также увеличилось, как и число визитов западных немцев в ГДР. В политическом плане была придумана формула германского «сообщества ответственности», которая, однако, говорила не более чем о воле к миру, при этом два германских государства в своих соответствующих союзах не оказывали никакого влияния на политику двух сверхдержав.