История Германии в ХХ веке. Том II

Чтобы получить достаточную финансовую свободу для проведения необходимых реформ, решающим условием было сокращение бюджета на вооружения. Только таким образом можно высвободить за короткое время соответствующие ресурсы. В этом отношении радикальная инициатива Горбачева по разоружению, которая застала Запад врасплох, была не компенсацией неудачных или недостаточно успешных внутренних политических реформ, а скорее их условием. В то же время, как уже указывало прекращение экспорта дешевой нефти, Советский Союз, ввиду своего собственного бедственного положения, уже не мог защищать свои интересы в союзных государствах Восточного блока в той же степени, как это было в предыдущие десятилетия. В частности, военная интервенция в откалывавшиеся государства-сателлиты – или даже хотя бы убедительная угроза такого вмешательства – противоречила бы этому условию. Но и инициатива по разоружению, и, по крайней мере, ослабление давления на союзников входили если не в намерения, то, по крайней мере, в логику программы реформ, принятой в 1985–1986 годах, для которой имя Горбачева отныне стало символом, известным во всем мире.

Быстрота, с которой происходили последующие события, поражала современников и до сих пор, в ретроспективе, поражает. Отправной точкой стала выраженная Горбачевым готовность к переговорам с США по очень далеко идущим шагам в области разоружения. Уже на первых встречах на высшем уровне между Горбачевым и Рейганом в ноябре 1985 года в Женеве и 1986 года в Рейкьявике обсуждались крупномасштабные меры по разоружению, сначала еще об ограничении, а затем и о полной отмене ядерного оружия. В июле 1986 года было решено включить в переговоры все ракеты средней дальности.

8 декабря 1987 года Рейган и Горбачев подписали Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, в котором стороны договорились об уничтожении всех ядерных ракет наземного базирования радиусом действия от 500 до 5500 километров. Это во многом соответствовало решению по схеме «двойного нуля», описанному в «двойной резолюции» НАТО 1979 года о недопущении наращивания вооружений. Фактически к 1991 году было уничтожено 846 американских и 1846 советских ракет – исторически беспрецедентный процесс, положивший конец холодной войне и десятилетиям ядерной конфронтации между двумя сверхдержавами[87].

В отличие от подобных шагов по разоружению, предпринятых с бешеной скоростью, усилия по проведению в СССР внутренних политических реформ, сопровождавшиеся мощной пропагандой и с недоверчивым изумлением воспринимаемые Западом, не привели, однако, к каким-либо успехам. В условиях закоснелых структур планового хозяйства радикальные изменения в экономической системе вряд ли могли бы быть осуществлены, и уж точно не в короткие сроки. Вместо этого экономическая ситуация в Советском Союзе стала еще больше ухудшаться, производительность труда упала, дефицит стал еще более ощутимым; росло и недовольство. Однако ослабление цензуры, которая до тех пор была очень жесткой, и допущение – в ограниченных масштабах – публичных критических высказываний привели к быстрому формированию в СССР общественного мнения, обладавшего значительным динамическим потенциалом. Однако прежде всего Советский Союз теперь нуждался в экономической помощи Запада, и именно здесь в игру вступила ФРГ.

Отношения между ФРГ и Советским Союзом оставались напряженными и после прихода к власти Горбачева. Правительство в Бонне крайне скептически относилось к политическим инициативам нового кремлевского лидера и, как и лидер парламентской фракции ХДС/ХСС в бундестаге Альфред Дреггер, рассматривало их не более чем «попытку добиться влияния на западную общественность путем ловкого сокрытия, перетолкования фактов и пропаганды»[88]. Когда канцлер Коль, наконец, даже сравнил Горбачева с Геббельсом в интервью американскому новостному журналу «Ньюсуик» в октябре 1986 года, разразился скандал. Визиты министров были отменены, нападки в советской прессе на западногерманское правительство стали очень острыми. Ввиду зарождающегося прогресса в советско-американских переговорах по разоружению и большой симпатии, с которой реформы Горбачева были встречены на Западе, ФРГ со своей политикой в отношении СССР оказалась почти в полном одиночестве[89].