История Германии в ХХ веке. Том II

До этого момента боннское правительство с сочувствием и сдержанностью следило за событиями, разворачивавшимися в Восточно-Центральной Европе и ГДР. Однако теперь оно взяло инициативу в свои руки и на сверхсекретной встрече в Бонне 25 августа 1989 года договорилось с правительством ВНР об открытии венгерско-австрийской границы для беженцев из ГДР. Взамен Венгрии была предоставлена гарантия на кредит в размере миллиарда марок, в котором страна остро нуждалась ввиду своих экономических проблем. Фактически границы были открыты для граждан ГДР 11 сентября, и в течение последующих трех недель почти 30 тысяч человек бежали через Венгрию на Запад. Об этом развитии событий тоже каждый вечер сообщало западное телевидение, чем подчеркивалось бессилие берлинского правительства, которое ничего не могло поделать с этим исходом и не получало поддержки от Советского Союза. Министр иностранных дел ГДР с горечью спрашивал в Москве, для чего, собственно, существует организация Варшавского договора, если в такой ситуации она не помогла[14].

Еще более сложной для руководства СЕПГ была проблема с теми гражданами ГДР, которые бежали в посольства ФРГ. В Праге почти 4000 человек заполнили и переполнили территорию посольства, и прошло несколько дней, прежде чем после длительных переговоров министр иностранных дел Геншер смог под громогласные торжествующие возгласы собравшихся объявить о том, что их выезд в ФРГ согласован. Все это происходило не в тумане дезинформации, как на протяжении десятилетий до того, а перед работающими камерами западных телекомпаний, которые транслировали эти кадры на весь мир.

В конце лета 1989 года руководство СЕПГ оказалось в сложной, почти безнадежной ситуации. Из-за краха социалистических режимов в соседних государствах пришлось закрыть границы, чтобы остановить поток беженцев, что еще больше усилило недовольство внутри страны. Реформы, подобные польским или венгерским, поставили бы под вопрос сам смысл существования не только режима СЕПГ, но и ГДР как государства – в этом Хонеккер и его окружение были убеждены. С другой стороны, в случае применения насилия, как в Китае, правительство ГДР могло бы впоследствии стабилизировать свою власть только в качестве военной диктатуры и только при поддержке Советской армии. Однако это привело бы к прекращению финансовой помощи со стороны ФРГ, которая одна обеспечивала экономическое выживание ГДР. При таком выборе вариантов руководство СЕПГ не могло принять решение; оно выглядело парализованным и дезориентированным.

ГЕРМАНСКАЯ ОСЕНЬ

Понедельничные демонстрации в Лейпциге приобрели теперь особое значение. В демонстрации 11 сентября приняли участие около 2 тысяч человек. Полиция и государственная безопасность вмешались и произвели многочисленные аресты. Но даже это уже не оказывало устрашающего эффекта, а способствовало дальнейшей мобилизации. Через две недели в понедельничной демонстрации приняли участие более 5 тысяч человек, а 2 октября – 20 тысяч. Изменились и лозунги. «Мы – народ», – кричали демонстранты: это было направлено против СЕПГ, которая постоянно представляла себя представительницей интересов «народных масс». «Мы останемся здесь!» – кричали они; это было направлено против движения беженцев. Не уезжать на Запад, а менять ситуацию в ГДР – такова была руководящая идея гражданского движения. Другой лозунг – «Никакого насилия! Никакого нового Китая!» – давал понять, в чем заключался самый большой страх демонстрантов. Фактически государственная власть также была готова к насильственному подавлению демонстраций. Уже были созданы лагеря для интернированных с местами для более чем 8 тысяч человек. Однако 2 октября не произошло ничего, кроме применения дубинок и ареста некоторых демонстрантов. Пока руководство СЕПГ стояло в стороне и наблюдало за развитием событий, а партийная газета называла беженцев «провокаторами» и «хулиганами», которых не стоит жалеть, сформировалась оппозиция. Новые группы, такие как «Новый форум», «Демократия сейчас», «Демократический старт» и Социал-демократическая партия ГДР (СДП), основанная протестантскими пасторами Гутцайтом и Меккелем, появились на публике и приобрели популярность, хотя их политические цели еще не выходили далеко за рамки требований свободы поездок за границу, демократии и прекращения правления СЕПГ. 4 октября они опубликовали совместную декларацию, призывавшую граждан «преобразовать государство и общество демократическим путем». Для этого под контролем ООН должны были быть проведены выборы, на которых оппозиционные группы хотели объединиться в избирательный блок[15].