История Германии в ХХ веке. Том II

Время для этой декларации было выбрано удачно, поскольку с 5 по 7 октября должны были состояться торжества по случаю 40-летия основания ГДР, которые тщательно готовились более года. В то время как руководство партии и государства праздновало во Дворце Республики с лидерами социалистического мира юбилей, а Горбачев там увещевал правительство ГДР поддержать политику преобразований, чтобы «не упустить момент»[16], несколько сотен человек на Александерплац скандировали «Горби, помоги!». Полицейские оттеснили и избили их – и это тоже произошло перед камерами западного телевидения, которое транслировало события в прямом эфире.

Однако настоящая кульминация ожидалась в следующий понедельник в Лейпциге, где распространились слухи о том, что руководство партии планирует жестокое подавление протестов граждан. Некоторые из известных и уважаемых в городе деятелей, включая Курта Мазура – руководителя оркестра Гевандхауса, – сумели убедить трех региональных секретарей СЕПГ в опасности сложившейся ситуации. Вместе они составили призыв к мирному диалогу, который также был зачитан по радио. Что еще более важно, советский посол в Восточном Берлине призвал власти ГДР не допустить кровопролития. Кроме того, Западная группа советских войск получила приказ ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в события, происходящие в Лейпциге. В результате противостояние, которого опасались и которое, вероятно, готовили власти, не состоялось. Более 50 тысяч человек вышли на демонстрацию, но полиция и заводские дружины уклонились от насильственной конфронтации.

Это стало поворотным моментом: без одобрения Москвы СЕПГ, очевидно, не хотела и не могла подавлять протесты граждан силой. Оппозиционное движение взяло верх. Теперь процесс дестабилизации ускорился[17]. В последующие дни и недели манифестации против режима СЕПГ прошли по всей стране, более чем в 200 местах. Только в Лейпциге 16 октября на демонстрации вышли 120 тысяч человек, 23 октября – 250 тысяч, 30 октября – 300 тысяч. В это же время руководство СЕПГ начало самоликвидироваться. 17 октября Хонеккер был вынужден уйти в отставку, и его заменил Эгон Кренц, который давно рассматривался в качестве преемника. Кренц не был реформатором. Как человек, ответственный за фальсификации на местных выборах, который также публично демонстрировал свою симпатию к подавлению оппозиционного движения в Китае, он, конечно, не выступал за новое начало. И все же уход Хонеккера показал, что руководство СЕПГ начало осознавать масштабы кризиса. Однако еще большим шоком для членов Политбюро стало безжалостное раскрытие реальной экономической ситуации в ГДР, о которой они, очевидно, были осведомлены лишь частично. «Одно только прекращение выплаты долга, – доложил 30 октября руководитель отдела планирования Шюрер, – потребовало бы снижения уровня жизни в 1990 году на 25–30 процентов и сделало бы ГДР неуправляемой»[18]. Теперь все больше членов старой правящей группы заменялись другими, многие ушли в отставку. Время СЕПГ было на исходе.

Тем не менее Кренц попытался вернуть себе политические бразды правления. 4 ноября власти разрешили провести в Берлине большую демонстрацию, организованную писателями и актерами, на которой, помимо представителей оппозиции, выступили видные деятели, до того момента близкие к режиму, и даже представители СЕПГ – в том числе Маркус Вольф, многолетний руководитель иностранного шпионажа ГДР, и член Политбюро Гюнтер Шабовски. Хотя их речи заглушались свистом 500 тысяч участников, этот митинг, который транслировался в прямом эфире по телевидению ГДР, ознаменовал изменение стратегии СЕПГ: после замены старого руководства необходимо было искать возможность союза с частью оппозиции, чтобы сохранить существование социалистической ГДР в условиях реформированного государственного строя.