История Германии в ХХ веке. Том II

После того как в 1988 году в Советском Союзе еще был зафиксирован экономический рост, в начале 1989 года ситуация в стране начала резко ухудшаться. С весны 1989 года это привело к кризису товарного снабжения, который быстро распространился и вскоре стал центральным вопросом в стране. В связи с таким развитием событий внешнеполитические новости как у правительства СССР, так и среди населения оттеснялись на периферию внимания. Однако стало ясно, что правительство должно сократить свои международные обязательства, чтобы справиться с кризисной ситуацией внутри страны. Горбачев выполнил это, заключив соглашения с США о разоружении и выведя войска из Афганистана. Однако в связи с эскалацией внутреннего кризиса отношения Советского Союза с его европейскими сателлитами и связанные с ними расходы теперь также приходилось подвергнуть критическому пересмотру. Горбачев уже несколько раз говорил о том, что союзники СССР в будущем должны будут искать собственные пути. В декабре 1988 года он подтвердил в Организации Объединенных Наций отказ от применения и угрозы применения силы, а также право каждой страны свободно выбирать себе общественный строй. В июле 1989 года на встрече глав государств и правительств стран Варшавского договора этот принцип был публично подтвержден и было заявлено, что «каждый народ сам определяет судьбу своей страны, сам избирает систему и строй. И никто не может ни под каким предлогом вмешиваться извне, навязывать свои»[6]. Правда, в предшествующие годы Кремль часто говорил об отказе от насилия и о суверенных правах народов, а на практике делал все наоборот. В связи с этим такие заявления нового генсека были поначалу встречены в странах Восточного блока с недоверием. И правительства, и оппозиционные движения лишь осторожно и медленно продвигались в направлении плюрализма и реформ, постоянно опасаясь, что если они будут действовать слишком быстро, то Советская армия может все-таки вмешаться. «По-настоящему, – резюмирует историк Андреас Рёддер, – доктрина Брежнева утратила силу только тогда, когда советское правительство перестало ее применять и когда люди перестали ее бояться»[7].

Этот процесс отдаления от Москвы первоначально был особенно заметен в Польше и Венгрии. В Польше режим генерала Ярузельского, правившего в условиях военного положения с 1981 года, быстро развалился. Экономический коллапс, наконец, стал настолько явным, что коммунистическая ПОРП в сентябре 1988 года назначила премьер-министром коммуниста-реформатора Раковского. Он сразу же начал проводить рыночные реформы, но они так же быстро потерпели крушение, и единственным выходом стало проведение переговоров за круглым столом с представителями оппозиции. Они начались в феврале 1989 года и привели сначала к легализации «Солидарности», а затем к назначению по-настоящему тайных и свободных новых выборов. На них оппозиция одержала убедительную победу, получив 160 из 161 возможного места в нижней палате парламента – сейме – и 92 из 100 мест в сенате. 24 августа 1989 года Тадеуш Мазовецкий, ведущий член «Солидарности», был избран премьер-министром – «первое правительство во всем Восточном блоке, в котором не доминировали коммунисты», по словам польского историка Влодзимежа Бородзея: «Польша продемонстрировала своим соседям мирный демонтаж реально существующего социализма» – это было событие мирового значения[8].

В Венгрии социалистическое правительство начало самодемонтаж не позднее февраля 1989 года. Режим в Будапеште считался более либеральным, а его экономическая политика – более ориентированной на интересы потребителей, чем у правительств в Праге или Восточном Берлине. Но до самого конца правление Яноша Кадара, находившегося у власти более тридцати лет, было омрачено кровавым подавлением восстания 1956 года. Поэтому реабилитация венгерского восстания и его лидеров, особенно Имре Надя, который был казнен в 1956 году, стала символом освобождения от диктатуры. Введение многопартийной системы обсуждалось еще с февраля 1989 года, а новая конституция обсуждалась с оппозицией за круглым столом с середины июня, но только после того как 16 июня останки Имре Надя были захоронены в почетной могиле и более 200 тысяч участников похорон превратили эту церемонию в митинг против коммунистической системы, стало очевидным неизбежное крушение социализма в Венгрии. Венгерские пограничные войска уже 2 мая демонтировали первые барьеры на границе с Австрией, а в конце июня граница между двумя странами была официально открыта – это был первый шаг к демонтажу «железного занавеса» во всей Европе[9].