История Германии в ХХ веке. Том II

Однако только это не придало бы процессу того импульса, который он получил, когда бывшие подневольные работники в США подготовили коллективные иски против германских компаний, где их заставляли работать во время войны, включая «Даймлер-Бенц», «Дойче банк» и «Аллианц иншуренс». Поскольку ряд швейцарских банков, которые во времена нацизма держали и затем оставили у себя еврейские активы, также подверглись критике в США и быстро согласились выплатить значительные суммы компенсации, германское деловое сообщество оказалось под таким мощным политическим и юридическим давлением, что обратилось за помощью к правительству Германии. После длительных переговоров с представителями подневольных работников на Конференции по претензиям для еврейских жертв и представителями восточноевропейских государств для гражданских рабочих из этих стран германская сторона наконец согласилась учредить фонд общей суммой в десять миллиардов марок, финансируемый в равных долях деловыми кругами и федеральным правительством, и объявила его «в финансовом отношении окончательным знаком своей моральной ответственности за события того времени». Из этих денег, дифференцированных в зависимости от предполагаемой тяжести участи различных групп подневольных работников, теперь производились единовременные выплаты в размере от пяти до пятнадцати тысяч марок, которые выплачивались выжившим в последующие годы[88].

Компенсация подневольным работникам также вызвала споры, хотя протест был гораздо более сдержанным, чем в предыдущие десятилетия. Неоднократно отмечался тот факт, что немцы уже выплатили более ста миллиардов марок в качестве компенсации жертвам нацизма.

Однако тот факт, что большинство этих выплат производились в соответствии с Федеральным законом о компенсациях, был проигнорирован. Эти выплаты производились только немцам или бывшим немцам, доля которых среди жертв национал-социалистической политики насилия составляла менее десяти процентов[89]. Но, несмотря на такие возражения, в ходе дебатов о компенсационных выплатах в Германии распространилось убеждение, что использование миллионов иностранных граждан для принудительного труда в Германии было несправедливостью, а также что германская экономика сыграла решающую роль в этой несправедливости.

Совсем иначе развивалась третья тема дебатов о нацистском прошлом в эти годы, которая была особенно противоречивой и приводила к острым столкновениям: речь шла о роли вермахта во время Второй мировой войны, особенно в войне против Советского Союза. За предыдущие пятнадцать лет или около того целая серия новых расследований не только подтвердила, что вермахт был причастен к нацистским массовым преступлениям, но и выявила многочисленные случаи, когда отдельные подразделения вермахта выступали в качестве непосредственных исполнителей массовых убийств. Однако, как и в случае с дебатами о книге Голдхагена, эти исследования и первые выставки на эту тему остались практически незамеченными широкой общественностью. Идея «чистого» вермахта, который был замешан в нацистских преступлениях лишь в отдельных случаях, сохранялась прежде всего в поколении участников войны[90].

Весной 1995 года Гамбургский институт социальных исследований под руководством Яна Филиппа Реемтсма открыл выставку «Преступления вермахта», которая, по сути, обобщила результаты исторических исследований предыдущих лет, документально подтвердив участие частей вермахта в убийстве европейских евреев, советского гражданского населения и ответственность вермахта за смерть почти трех миллионов советских военнопленных. Выставка, которая демонстрировалась во многих городах в течение четырех лет, привлекла огромное количество посетителей и через некоторое время вызвала массу критики[91]. Сначала ее критиковали в основном бывшие солдаты, которые обвиняли создателей выставки в «злоупотреблении историей германских солдат в политических целях». В газете «Байернкурир» говорилось, что целью выставки является «обесчестить миллионы немцев» и начать «кампанию морального уничтожения против германского народа». После этого в нескольких городах прошли марши ветеранских объединений и союзов изгнанных, протестующих против «клеветы на германского солдата»[92].