История города К.

В генеральском лагере тоже не мешкали. Сегодня, глядя на картину тех выборов, так сказать, ретроспективно, легко делать выводы и раздавать оценки. Наверное, Григорий Владимирович победил бы всё равно – при любых раскладах. Но никакое «наверное» категорически не устраивало генерала и манифестантов-подписантов. Тем более что поначалу рейтинг Мироедова рос вяло. И генерал послал в Москву за политтехнологами.

Приезжие политтехнологи вписали новую яркую страницу в историю Крыжовинска. Вообще, десант этих достойных людей высаживался в древнем городе вторично. Первая тропа была протоптана при неудачных выборах Цап-Царапина (см. главу «Антинародный губернатор» – Прим. автора). Как выяснилось, то была простая разведка боем. Ударная группировка двинулась в поход только теперь.

Расквартированием бойцов занялся банкир Павлинов – точнее, его многочисленные службы. С финансированием вышло не столь однозначно. Командующий политтехнологами запросил за услуги такую сумму, что у крыжовинских партнеров потемнело в глазах. Крыжовинцы начали по старинному обычаю торговаться и ничего не выторговали. Главный политтехнолог достал ноутбук и показал прайс-лист. Скидки не были предусмотрены.

Главный генеральский казначей вызвал крепких хозяйственников. Те становились на колени, рыдали, рвали на себе галстуки, выворачивали карманы, портфели и барсетки, уверяли, что землю готовы есть за Григория Владимировича, но средствами более не располагают. То, что осталось – это на поддержание штанов. Далее – полный крах производства и сплошное социальное бедствие. «Мать вашу…» – тихо произнес главный казначей. Пришлось искать дополнительные источники.

Здесь картина по сей день ясна не до конца. Судя по всему, также послали гонца в Москву, но уже за деньгами. Желающие помочь нашлись. Фамилии свои они просили не разглашать (естественно, из соображений скромности), но ещё в те дни по Крыжовинску поползли слухи об участии в деле некоей финансово-промышленной группы с мировым именем. Бюджет для столичных политтехнологов был сверстан тоже с учетом мировых цен.

Наконец все финансово-хозяйственные проблемы были решены. Политтехнологи понавезли гору саквояжей и ноутбуков, обустроились и облюбовали подходящие рестораны для завтраков, обедов и ужинов. Можно было начинать осаду по всем правилам науки, но тут и в генеральском штабе вспомнили про Куманёва. Рассылая подмётные письма из отдаленного убежища на Кавказе и порой наведываясь в Крыжовинск лично, Яков Александрович сумел почти что воскресить свою былую популярность. Во всяком случае, Шабашкина он обогнал точно, а Мироедова опережал и подавно.

К Якову Александровичу отправились эмиссары. Под шум Терека бывшему губернатору попробовали объяснить, что больше баллотироваться не надо. А Григорий Владимирович такой мужественный шаг оценит и готов предложить Куманёву (после победы) пост начальника одного из департаментов. Или даже одного из заместителей.

Терек не потек вспять, и Яков Александрович не принял такой щедрый дар. Генерал Мироедов, получив это известие, глубоко задумался. Пока он думал, в Крыжовинске запахло еще одними выборами. Попытать счастья на всенародном голосовании дерзнул мэр Цап-Царапин. Устав от борьбы с депутатами-заговорщиками, Николай Александрович решил получить мандат из рук горожан – и разом снять все вопросы. Выборы мэра были назначены на один день с губернаторскими.

На берегу Терека снова появились эмиссары. Один из них в портфеле вёз бумажную папочку с завязками. По-восточному долгими были переговоры, из-за плотно прикрытой двери эпизодически доносились слова и выражения, имеющие ярко выраженные тюркские корни. Временами спорившие заглушали собой Терек. Под утро вышли во двор все вместе, раскрасневшиеся, но успокоившиеся. Пожали руки друг другу и расстались. Через три дня на Крыжовинское телевидение была доставлена кассета с обращением Якова Александровича к землякам. Куманёв призывал поддержать генерала Мироедова, а сам объявил о намерении стать мэром.

И грянул бой. По Ивану Минаевичу открыли огонь из всех калибров. С Чингисханом, как в прошлый раз, его теперь не сравнивали, но ситуацию в Крыжовинске и окрестностях разобрали по косточкам. Главным рупором для разоблачений стало телевидение, руководимое Карасиным. Судя по его передачам, всё было плохо или очень плохо. Человек, питающийся только теленовостями, непременно решил бы, что конец света уже наступил. Самым ходовым словом было «разруха». Периодически показывали и осужденного Мокронизова в железной клетке.

Шабашкин пытался отбиваться. Эмоционально восклицал: «А судьи кто?», ссылался на статистику (по ней выходило, что не всё так плохо), сам поехал по селам, где побывал генерал. В селах ему тоже кланялись в пояс и били в бубны, но смотреть прямо в глаза избегали… Партийцы, достав из сундука знамя с кистями, пикетировали Крыжовинское телевидение. Внутрь их не пустили и даже слушать не стали.