В отношении исполнительского искусства тоже предпринимаются попытки сохранения образцов и жанров, возникших ранее XX века и представляющих ценность для индийской культуры и ее будущего. Почти сто лет прошло с тех пор, как исполнение танца в индуистских храмах было запрещено, а самих девадаси, танцевавших в тамильских храмах садир, или даси-аттам, приравняли к проституткам, отобрав у них источник дохода[836]
. В течение нескольких лет из городской элиты был создан новый класс исполнителей даси-аттама[837], при этом сам танец стал называться бхаратанатьям и, в конце концов, был обьявлен национальным достоянием. Новые исполнители, занявшие место девадаси, преобразовали храмовый танец, приспособив его для сцены и внеся существенные изменения в хореографию, репертуар, костюм и т. д.[838] Так в 1930-х и 1940-х годах танец был изьят из храма и перемещен на городскую концертную сцену.Поначалу создатели бхаратанатьяма торопились избавиться от всего, что хоть как-то напоминало о девадаси, но вскоре настроения изменились: начался процесс идеализации и романтизации храмовых танцовщиц, и этот процесс проходил параллельно с легализацией и возрождением танцевальной ритуалистики. Прежде всего, изменения касались тех аспектов танца, которые были связаны с посвящением в профессию танцовщицы (гаджджей-пуджа и арангетрам) и ритуальной символикой некоторых номеров (алариппу, маллари).
С одной стороны, за последние десятилетия в бхара-танатьяме появились новые номера, новые темы, новые технические приемы, новые мелодии и ритмы, новые костюмы, и в отличие от даси-аттама, появился массовый зритель и массовый ученик. Кроме того, наряду с женщинами этот стиль танца стали исполнять мужчины[839]
. С другой стороны, исполнители бхаратанатьяма явно желали хотя бы частично направить танец обратно в русло традиции, придав ему большую религиозность[840]. Об этом свидетельствует такое новшество как появление на сцене изображение Натараджи[841].Новые исполнители желали хоть каким-нибудь образом быть причастными к храмовой танцевальной традиции, создавая в своем воображении идеальный образ девадаси и гордясь своим знакомством с какой-нибудь бывшей храмовой танцовщицей[842]
. Эта «ностальгия по девадаси», в общем-то, обьяснима. Переход из храма на сцену не прошел бесследно – как заметила Капила Ватсьяян, из танца ушла пранаЮные танцовщицы бхаратанатьяма на праздновании 1000-летия храма Брихадишвары в Танджавуре (Тамилнаду)
В прежние времена даси-аттам «жил» в храмах и во дворцах местных правителей, где регулярно устраивались религиозные праздники, а современный бхаратанатьям «поселился» в крупных городах, таких как Ченнай, Дели, Мумбай, Колката или Бангалор. Здесь тоже ежегодно устраиваются сотни выступлений – на городских сценах, где установлен образ танцующего Шивы. Но сцену в храм не превратить. Это многие поняли еще тогда, во второй половине прошлого века. Но поскольку вернуть танец в храм не представлялось возможным, то было найдено компромиссное решение, позволявшее хотя бы частично вернуть древнее искусство в его родное окружение. Речь идет о музыкальных и танцевальных фестивалях, которые проводятся в древних центрах культуры и религии – в Чидамбараме, Гангейкондачолапураме, Конарке, Кхаджурахо, Халебиде, Хампи и в некоторых других местах.
Говорят, идея проводить ежегодный танцевальный фестиваль в Чидамбараме принадлежит Р. Нагасвами. Чидамбарам был выбран не случайно, ведь именно здесь находится всемирно известный храм Натараджи. Сюда, начиная с 1981 года, каждый год в одно и то же время съезжаются сотни артистов со всех уголков Индии. Причем не только исполнители бхаратанатьяма, но и других танцевальных стилей. Фестиваль называется «Натьянджали»[844]
, или «Чидамбарам Натьянджали», и был задуман как жертвоприношение танца Натарадже. Он длится несколько дней и проходит во время религиозного праздника Махашиваратри (февраль – март) при участии храмовой администрации, Департамента туризма штата Тамилнаду и других организаций и учреждений. Сегодня «Натьянджали» имеет статус национального фестиваля.