Теория «экспорта демократии», «цветных революций» и неоглобалистская политика США сегодня во многом строятся именно на этих принципах. Правда, в отличие от Фергюсона, называющего вещи своими именами, США избегают терминов «империя», «империализм» и т. д., которые в их политическом дискурсе имеют сугубо негативный оттенок. Но суть вещей от этого не меняется.
Традиционной схемой имперской экономики считается экономическая эксплуатация метрополией колоний. Поначалу, в ранних империях, она осуществлялась путем прямой эксплуатации: обложения данью, угона в плен рабочей силы из местного населения, прямого насильственного захвата территорий и ресурсов. Как правило, из колоний изымалась либо массовая рабочая сила (для рабского труда) или специализированная рабочая сила (женщины для деторождения, мальчики для воспитания янычарами в Османской империи и т. д.), или квалифицированные специалисты (например, ремесленники).
Особое развитие получила работорговля. Первая партия рабов из Гвинеи прибыла на золотые рудники Эспаньолы (колонии
Испании в Южной Америке) в 1510 г. В 1620 г. африканских рабов ввезли в североафриканские колонии. По разным данным, за XVII–XIX в. из Африки в американские колонии и европейские страны было вывезено более 14 млн рабов, причем это число выживших. В пути их погибло по меньшей мере в 2–3 раза больше. Отказ от работорговли поэтапно происходил в разных странах (во Франции – в 1794–1848 гг., Британии – в 1807–1824 гг., в Северной Америке – в 1865 г.), и происходил он по идеологическим, а не экономическим мотивам.
В пользу метрополии передавались лучшие территории. На них основывались имения, фазенды, наиболее доходные производства, осуществлялась добыча полезных ископаемых, в том числе драгоценных металлов (за 200 лет из Америки было вывезено 2600 т золота и 10 000 т серебра).
По мере развития империй механизм и структура имперской экономики менялись. Происходил отказ от прямых форм эксплуатации. Формировались экономические механизмы выкачивания из колоний материальных ресурсов и богатств. Основным средством целенаправленного извлечения прибыли из колоний стали компании и промышленные предприятия. В 1551–1917 гг. существовала Московская торговая компания (англо-русская), в 1799–1867 гг. – Российско-американская компания (воспетая в знаменитой опере «Юнона и Авось»), в 1600–1874 гг. – Английская Ост-Индская компания, в 1660–1752 гг. – британская Королевская Африканская торговая компания. С помощью только Ост-Индской компании за первые 15 лет после присоединения Индии колонизаторы вывезли из нее материальных ценностей на 1 млрд фунтов стерлингов. В 1602–1798 гг. функционировала Голландская Ост-Индская компания, в 1621–1791 гг. – Голландская Вест-Индская компания, в 1616–1729 гг. – Датская Ост-Индская компания, в 1725–1754 гг. – Датская Вест-Индская и Гвинейская компания, в 1664–1769 гг. – Французская Ост-Индская компания, в 1627–1663 – Компания ста акционеров Новой Франции.
Это были торговые компании, которые занимались закупкой по сниженным ценам и вывозом колониальных товаров, рабов, устраивавшие в колониях выгодные предприятия, заключавшие колониальные договоры с местными властями. Теперь основная прибыль метрополий шла не от прямой эксплуатации, а от торговых операций, вывоза ресурсов, их скупки за бесценок. Формировался регулярный товаропоток – трансатлантический товарообмен между Европой, Африкой и Америкой, так называемый «треугольник», приносивший баснословные прибыли в XVIII–XIX вв.
В дальнейшем имперская экономика развивалась в направлении переноса в колонии производства – сперва добывающего. Например, в 1889 г. была создана Британская Южно-Африканская компания, владевшая монопольным правом добычи полезных ископаемых на юге Африки. В 1909 г. была образована Англо-Иранская компания добычи нефти для британского военного флота. Перенос производства в колонии вызвал уже не только выкачивание из них средств и сырьевых ресурсов, но и приток инвестиций, без которых нельзя было бы построить местное производство.