История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен

Таким образом, власть в Северной Африке переходит из рук в руки по большей части среди одних и тех же племен, хотя, конечно, от времени до времени появляются новые или до сих пор почти не выступавшие племена. Поводы для столкновений многообразны. По большей части борьба возгорается просто из-за страсти к грабежам и честолюбия воинственных вождей. Но гораздо опаснее становится движение и принимает гораздо большие размеры в тех случаях, когда те же побуждения проявляются у хитрого или фанатически настроенного человека под маской религиозного одушевления. У берберов голова безусловно подчинена пылкому сердцу, и всякий «святой», сколько-нибудь понявший свою роль, еще теперь может не только водить их за нос, но и увлечь их на самые отчаянные предприятия: «марабут» теперь, как и во времена Абд аль-Кадера, является самым страшным врагом для французов в Алжирии, а что было в старину, мы видели во время восстания хариджитов, во время появления Фатимидов и во время возмущения Абу Язида. Неудивительно поэтому, что дважды политические перевороты сопровождались взрывами религиозного фанатизма, гибельное влияние которого распространялось далеко за пределы ислама. Но никто и не ожидал, что из подобного движения может возникнуть в области религии нечто новое, способное внести в ислам живую струю обновления. Добрые, ограниченные берберы никогда не были способны к восприятию какой-либо плодотворной идеи и их религиозная восприимчивость ценит только внешнее проявление, оставляя равнодушною к сущности. Проповедь христианской любви или магометанского фатализма, хариджитского народного самоуправления или шиитского самодержавия, все это для них — пустыня слова. Но проповедник может быть вполне уверен в успехе, если он явится с длинными, донельзя растрепанными волосами, седою бородою, блестящими глазами, в изорванном плаще, с цветом лица, говорящим о полном незнакомстве с употреблением мыла, и если он при этом громовым, или же гробовым, голосом рассказывает всякие ужасы. Если же он сверх того умеет, благодаря непосредственной поддержке свыше, целый час стоять на голове, голодать шесть недель подряд, вызывать дождь, заставлять плясать змей и произносить никому не понятные пророчества, то ему, пожалуй, не трудно сделаться и Махди, призванным установить царство Божие на земле, предшествующее кончине мира и сулящее всем верующим спасение, всем безбожникам — погибель: ожидание Махди с конца Омейядской эпохи и среди суннитов все больше распространялось и сохранилось, как известно, и до нашего времени. Нечего говорить, что религиозные движения, возникающие в этой среде, вполне враждебны цивилизации и образованности, а немногие не имеющие значения обряды и две-три формулы, выставляемые руководителями, никогда не могли бы даже среди более развитого народа явиться началом действительной духовной жизни. Таким образом, в результате бурного взрыва, которым проявляется это движение, является вполне бесплодная затрата сил. Подобные проявления мусульманского фанатизма губят культуру страны, хотя по внешнему виду и может казаться, что они служат надежной защитой магометанских владений против нападений со стороны христиан.